А теперь и она могла уйти.
С тремя мисками в руках Изабел стояла позади Кэт, которая встряхивала на плите большую кастрюлю с поп-корном. Лолли не признавала попкорн из пакетика, приготовляемый в микроволновке. Для киновечера годились только горячее растительное масло, кукурузные зерна с фермерского рынка, несколько встряхиваний и щедрая щепоть соли.
Пока Джун укладывала Чарли в старой комнатке Кэт на третьем этаже, Изабел занималась мелкими делами: искала нужное растительное масло для поп-корна в огромном буфете Лолли – масло канола, как сказала Кэт, – помогала покрывать глазурью лимонные кексы. Только сосредоточенность на всем этом – равномерно покрыть каждый желтый кекс, приготовленный Кэт, лимонной глазурью, найти три большие керамические миски для поп-корна, расставить стулья в гостиной – помогала Изабел держаться на ногах.
«Мой муж. С другой женщиной. Моя тетя. Больна раком. Я. Здесь…»
Кэт начала изо всех сил встряхивать кастрюлю. Изабел ждала, что девушка в любую секунду швырнет кастрюлю в стену и разрыдается. По едва заметным движениям узких плеч Изабел поняла, что Кэт плачет. Посмотрела на Джун, вернувшуюся на кухню: глаза блестели от слез и у нее.
– Дай я, – сказала Изабел, берясь за ручку Кэт отступила в сторону, по щекам текли слезы.
Изабел встряхнула кастрюлю, у нее у самой заслезились глаза. Тетя Лолли всегда казалась такой здоровой, как тот самый бык из поговорки. Она почти не простужалась. И вот…
– Она могла бы прожить столько лет, – еле слышно проговорила Джун. – Она сильная.
– Она сильная, – согласилась, обернувшись, Изабел. – Всегда была и сейчас такая.
– Да что, черт возьми, вы обе знаете о моей матери? – вскрикнула Кэт. – Когда вы последний раз были здесь? Хоть одна из вас! На прошлое Рождество? Сейчас август.
Изабел потрясенно смотрела на сестру. Кэт закрыла лицо руками и упала на колени перед плитой, рыдая. Изабел и Джун опустились на колени рядом с ней.
– Кэт, мы тоже переживаем. – Изабел заправила прядь светлых волос Кэт за ухо. – У нас никого нет, кроме твоей матери.
Кэт вскочила и выбежала из кухни.
– О Боже, – вздохнула Джун. – Что делать?
Побежать за ней? Оставить в покое?
Изабел посмотрела в кухонное окно – не на улице ли Кэт? Сидит в шезлонге или на большом камне в дальнем конце громадного двора? Но не увидела ее. Изабел и самой хотелось убежать. И остаться.
– Не знаю. Не надо было говорить то, что я сказала. Я всегда говорю Кэт не то.
– Лолли действительно все, что у нас есть, – сказала Джун. – Я знаю, ты говорила искренне, Изабел. Но и Кэт тоже. Просто она вне себя. Мы это преодолеем. И с Лолли все будет хорошо.
Изабел перевела дух, обнаружив, что все это время задерживала дыхание. Она кивнула, не в силах что-либо сказать.
Задняя дверь отворилась, вошла Кэт с красными от слез глазами.
– Простите. Я просто… не в себе.
– Мы знаем, – отозвалась Изабел и погладила кузину по руке.
Кэт не отпрянула. Минуту они смотрела в пол.
– Чарли хорошо устроился? – обернулась она к Джун. – Я могу принести вентилятор, если в комнатушке чересчур жарко.
– С ним все в порядке, – ответила Джун, заплетая свои длинные волосы в косу на боку – Я еще дверь не успела за собой закрыть, а он уже спал. До этого они с Генри ездили собирать моллюсков во время отлива и…
– Девочки, все готово, – позвала Перл, просунув свою седую голову в распашные двери кухни. – Я возьму кексы. – Она вошла и взяла круглый поднос, помедлив, чтобы глянуть на сестер. – На пару часов кино отвлечет вас от самих себя. Кино умеет это делать. Идемте, дорогие.
Изабел насыпала в три большие миски горячий поп-корн и вручила одну Кэт, другую – Джун, сама взяла третью.
– Поговорим после кино, ладно? – обратилась она к Кэт.
Кэт, не глядя на Изабел, изобразила что-то вроде кивка и возглавила переход до гостиной, где Лолли, выглядящая, будто все прекрасно, словно это вечер обычной пятницы, вставляла диск в DVD-плейер.
– Все готовы для Мэрил и Клинта? – спросила Лолли. – Этой паре нет равных.
Никто не спросил, почему Лолли Уэллер захотела посмотреть фильм, хоть с любимой актрисой, хоть с какой другой, в такой вечер, когда только что сообщила дочери и племянницам, что у нее рак, что прогноз надежд не вселяет. Подрастая, они слышали рассказы о том, как Лолли, всего восемнадцати лет и с разбитым сердцем из-за гибели друга – несчастный случай на воде, – пошла на фильм «Охотник на оленей», потому что прочитала в газете статью о Мэрил Стрип, которую на самом деле зовут Мэри Луиз, совсем как Лолли, и ее женихе, известном актере, рано умершем от рака. Позднее до них доходили слухи о том, как Лолли пережила первый год вдовства и воспитания дочери и сирот-племянниц, забываясь в самых слезных мелодрамах с участием Мэрил, а когда наконец смогла посмотреть комедию, то взяла в прокате «Защищая свою жизнь» и улыбнулась, даже засмеялась, кажется, впервые со дня той новогодней трагедии.
