Неужели я забыла о заселяющемся сегодня госте? По гостинице этим утром дежурит Кэт, и для заселения еще слишком рано, но возможно, я…
Мужчина встал и спустился с крыльца.
«О Боже, Эдвард!»
– Ого. – Он снял темные очки. – Прекрасно выглядишь. Загорелая и спокойная.
Изабел заметила, что он ее рассматривает. Вбирает взглядом собранные в хвост волосы. Тележку, вышитую хлопковую блузку, выгоревшие джинсы и красные сабо без каблука. Прежняя Изабел ничего подобного не носила.
Эдвард… Воспоминания нахлынули помимо воли. Какой она была в шестнадцать лет. Как могла часами, без слов, смотреть в его лицо, в его глаза, темные, как шоколад. Они сидели на этом крыльце, на диване-качелях или прислонившись к белому деревянному ограждению, держась за руки, соединенные так, что она чувствовала себя рядом с ним в безопасности и под защитой. Ей всегда было страшно вспоминать ту девочку, страшно вызвать ее в себе, но теперь Изабел сочувствовала себе той, прежней.
– Зачем ты приехал?
«Никакой злости в голосе», – осознала она.
– Почему ты не сказала про Лолли? Я и не знал, что она настолько больна.
Изабел поднялась на крыльцо и села на качели. Эдвард прислонился к ограде, встав так близко от висячего горшка с африканскими фиалками, что казалось, будто пурпурный лепесток растет у него из уха.
– Как ты узнал?
– Мир тесен. Мой брат услышал от кого-то и позвонил мне. Мне очень жаль, Иззи.
– Ты проделал весь этот путь, чтобы сказать, что тебе жаль?
Изабел наклонилась и поровнее разложила брошюры о районе Бутбея, лежащие на плетеном столе рядом с качелями. Трудно было смотреть на него, на мужчину, которого она так долго любила, который изменил ее жизнь. Не один раз.
– Да, конечно, ради этого. Лолли много для меня значит, ты знаешь.
– Она очень плоха в последние дни, Эдвард, и думаю, ей не до посещений. Но я скажу, что ты приезжал.
Он кивнул и, повернувшись, стал смотреть на гавань.
– Я думаю жениться на Кэролайн. Хочу, чтобы ты знала… это не постыдная измена.
– Это нужно считать…
«О, да какое это теперь имеет значение? О чем тут спорить. Между нами все кончено, насколько это возможно», – остановила себя Изабел.
– Я также хочу, чтобы ты знала… Я понимаю, как это выглядит… что я полюбил женщину с ребенком. Мой психоаналитик сказал, что тебе это показалось двойным предательством. Но я не собирался участвовать в жизни ее дочери… Вернее, предполагалось, что так будет.
Изабел мысленно покачала головой, воздерживаясь от красноречивой улыбки: «Я же знала, что из этого ничего не выйдет».
– Выходит, Кэролайн сообразила, что ты не собираешься разыгрывать из себя отчима, и бросила тебя. Сказала, что акции продаются только пакетом. Так?
«И правильно сделала».
Ничего удивительного, что у него вдруг появилось настроение провести шесть часов за рулем: его жизнь рушится.
Он кивнул и уставился в пол.
– Что ж, Эдвард, думаю, именно так ты и сможешь узнать, любишь ли ее на самом деле. Потому что если да, ты от нее не уйдешь.
«Как ушел от меня», – добавила она мысленно.
На минуту невысказанные слова повисли между ними. Изабел знала этого мужчину достаточно долго, чтобы понять: он прочитал ее мысли.
– Также я хочу, чтобы ты знала. Я обо всем сожалею, Из. Ты долгое время была моим лучшим другом, и мне было… трудно наладить жизнь без тебя, даже если и с кем-то другим. Вероятно, это звучит смешно.
– Я знаю, что ты имеешь в виду. Сначала мне было очень трудно отдельно от тебя. Но я узнала кое-что важное о себе. Очень хорошее. Мне нравится жизнь, которую я веду здесь. Очень нравится.
– Тогда я рад. Ну, ты знаешь, что я имею в виду. Я просто рад, что ты счастлива.
«Я действительно счастлива».
Чудесный ветерок шевельнул ее волосы, и Изабел на секунду подставила ему лицо.
Эдвард сел рядом, руки на коленях. Обручального кольца у него на пальце не было, как и у нее.
– Я знаю, что ты подписала документы на развод, который прислал мой адвокат. Поэтому через несколько месяцев все закончится. – Он посмотрел на Изабел. – Пятнадцать лет. На средства, положенные тебе при разводе, ты наконец сможешь построить застекленное заднее крыльцо, о котором всегда мечтала Лолли. И много чего еще.
