В учебнике Узбекистана вполне корректно и без подчеркивания чьей-либо этничности сказано об одной из причин возникновения басмачей: «.. партия большевиков насильственным путем вынудила население края принять чуждые для него идеи. К большинству тех, кто не желал перейти на сторону советской власти, были применены жестокие меры, во многих районах страны были организованы погромы и грабежи… По официальным данным, в Ферганской долине в период установления советской власти были истреблены: в Маргелане — 7 тыс., в Андижане — 6 тыс., Намангане — 2 тыс., в окрестностях Базаркургана и Коканда (нынешний Пахтаабадский район) — 4,5 тыс. человек».
В учебнике Кыргызстана вполне объективно сказано о составе басмачей: «В нем были и истинные патриоты, болеющие за судьбу родного края, были и «попутчики», стремящиеся к достижению своих целей благодаря создавшейся неразберихе. Главным стимулом для последних было личное обогащение путем грабежа и конфискаций. Позже официальная пропаганда использовала это как основание для дискредитации всего басмаческого движения, выставляя его как сборище бандитов и грабителей».
Для того чтобы объяснить тенденцию учебников «к изображению басмачества как положительного героя» и разъяснить прочие вопросы авторов доклада к авторам учебников приведем основания, на которые опирались авторы учебников.
Во-первых, следует отметить признания самих большевиков о характере восстания и его причинах:
«Басмачество в Ферганской долине не является исключительно анархическим разбойничьим движением, а являет собой национальное движение… против Советской власти как таковой»[15].
Российский коммунист Георгий Сафаров сообщает — «Бедное мусульманское население Туркестана, отторгнутое от всякого участия в управлении страной, лишено хлеба… Новый город (русские кварталы) подвергает голоду старый город (мусульманские кварталы) и кишлаки (мусульманские деревни) и вводит там режим реквизиции и конфискации. По этой причине происходит массовая смерть мусульман, которые не в силах бороться с голодом».[16]
Коммунистическая газета «Туркестан» сообщает — «Наманганский район Ферганской области меньше всего испытал на себе голод. Положение, в котором находится район, таково, что Наманган способен помочь нам дать представление о страданиях, перенесенных мусульманами в других областях Туркестана. Так, в 1922 году в указанном районе проживало 190675 человек, в предыдущем 1919 году проживало 230880, а в 1914 — 303790. Людские потери за один 1921 год составили 40205 человек"[17].
Командир кавбригады Я.М. Мелькумов пишет: «Нередко, покидая кишлак, бойцы неожиданно находили на дороге котлы с пловом, или груду халатов, судя по их виду, принадлежащих беднякам»[18]. Итак, стоят котлы с пловом, лежат груды халатов бедняков, а вокруг никого!?
Во-вторых, и о «национальных формированиях":
Главнокомандующим и не русских и русских «басмачей» в Фергане в период их консолидации был Монстров, глава русской Крестьянской армии бедняков и середняков;
Часть курбаши (командиры басмачей) объединялись с русскими белогвардейскими отрядами, например, В. Донца[19].
Авторы доклада подчеркивают, что «основателями и командирами ферганского басмачества были бывшие уголовники Кичик Эргаш и Мадамин-бек».
Если писать в учебниках об уголовниках, то пришлось бы сообщить и о том, как секретарь Политбюро ВКП(б) в 1920-х годах Б.Г. Бажанов в своих воспоминаниях писал: «Лидеры в эмиграции (были) постоянно заняты поисками средств. … путем вооруженных ограблений капиталистов и банков… Несколько вооруженных ограблений, сделанных бандой Петросяна, приятно наполняют ленинскую кассу…. Ленин принимает эти деньги с удовольствием. Организует эти ограбления… товарищ Сталин»[20].
И в Красной гвардии и в ее мусульманских отрядах было очень много уголовников. Историк Д.А. Алимова приводит цитату из сообщения заместителя наркома по делам национальностей РСФСР Т. Рыскулова: «Банды преступников, часто состоящие из Красной армии и иногда включающие членов коммунистической партии, совершали налеты на кишлаки, убивая и грабя население. Призывы о помощи оставались только безответными. Ташкент даже приказал обезоруживать местные дружины, которые организовывались в некоторых местах для самозащиты» и Д.А. Алимова заключает «Конечно все это не могло не вызвать сопротивления, активно поддержанного народом»
