– Да, синьор, понимаю.
– Так вот. Меня интересуют три дворянских рода Италии – поскольку моя женщина итальянка. Это бароны Полети, бароны Салези и графы ди Марентини. Мне нужно… что-то вроде исследования?
– Какого рода исследование вас интересует, синьор?
Можно было сказать либо ложь, либо ту же самую ложь, но максимально близкую к правде. Ложь заключалась бы в том, что я, беглец из России хочу породниться через брачные узы с европейским рыцарством и вступить в один из закрытых орденов. Например – континентальный Орден Черного Орла. Для итальянцев там снижены требования о знатности и родовитости, итальянская секция этого ордена требует доказать знатное происхождение в трех поколениях непрерывно, в то время как австро-венгерская и германская секция – аж в пятнадцати. Звание маркграфа Ордена Черного Орла – вполне достаточное основание, чтобы заказывать исследование, тем более что в этих орденах геральдическая комиссия проверяет родовые книги очень тщательно. Но я уже понял – ложь не пройдет, точнее такая ложь. Передо мной сидел разведчик и разведчик опытный, понимающий человек опознает коллегу через пять – десять минут разговора. Так что лгать – нужно максимально близко к правде.
– Меня интересует вот что, синьор. Я должен доказать знатность происхождения моей избранницы, это можно сделать только через мать, потому что отец – незнатного происхождения. Информации очень мало. Мать моей избранницы звали Луна, она была очень красива в молодости и она происходит из одного из трех родов, Салези, Полети или ди Марентини. Как я понимаю – эти роды тесно переплелись кровными узами, я попытался навести справки в Геральдической палате, но там со мной обошлись совершенно возмутительным образом, и я…
– Постойте, синьор – сказал Марио Джордано, подняв руку – можете дальше не объяснять. Я кажется, знаю, о ком идет речь и кого вы ищете. Но предупреждаю – это чертовски скверная и неприятная история. Да, синьор, неприятная.
Я молча достал чековую книжку и ручку
– Сумма?
– Успеется, синьор. Вы и в самом деле хотите вступить в эту навозную кучу?
– Да.
– Ваше дело. Тогда слушайте. И запоминайте. Синьора, которую вы ищете – она не дворянка по крови, но дворянка по браку. И ее имя не Луна, хотя так ее называли – она сама себя почему-то так называла, ей это нравилось. Ее настоящее имя Антонелла, баронесса Полети.
Значит- все же Полети. Интересно.
– Так вот, синьор, жил – был в Италии барон Цезарь Полети. Уважаемый человек, у него был банк, была судоходная компания, на него работали рыбаки, у него были земли, доставшиеся по наследству. Супруга его – умерла рано, при родах, оставив его с ребенком на руках. Его все уважали, он был даже избран в палату депутатов. Вы ведь знаете, у нас конституционная монархия, как в Англии, синьор.
– Знаю.
Потому то и бардак, хоть всех святых выноси.
– Так вот, говорят, что у нас в депутатах одни олигархи, что места покупаются и продаются – но это не так. Деньги, конечно, играют роль, синьор, ни одна избирательная кампания дешево не обходится – но человека, которого не уважают люди, никогда не выберут. А барона уважали, по-настоящему уважали – потому и выбрали.
Так вот, понимаете, синьор, седина как говорится в бороду бес в ребро, он отправил своего сына Карло учиться в Швейцарию, а сам начал частенько заглядывать в те места, в которые при его положении заглядывать бы не стоило. Ну, знаете – озеро Комо, частные пансионы, понимаете?
– Понимаю.
– Вот так вот. И получилось так, что как-то раз он вернулся из этого самого проклятущего Комо не один, а с избранницей, причем самому барону тогда было за шестьдесят, а избраннице его – только-только двадцать исполнилось. Люди, конечно, судачить стали, недоброе говорить – а он не слушал – уж больно красива его избранница была. Темные волосы, голубые глаза, фигура… ну все при ней, синьор, это старухам у траттории об этом можно судачить, а нам синьор, только что и позавидовать остается, понимаете?
– Понимаю.
– Ну так вот. У нас такое часто бывает, если хорошо кого подмазать – можно оформить удочерение и вроде как все нормально. Так многие делают, синьор, а барон – он навроде как совсем с ума сошел. Оформил с ней брак, да и более того – говорят, и повенчался. Хотя никто этого не видел. И стали они жить – поживать и добра наживать. А потом – потом кое-что нехорошее стали про них говорить…
