Профессор посмотрел на меня сверху вниз, чуть подавшись вперёд, и шея вытянулась, а голова словно бы высунулась из сгорбленных плеч. Изобразив спокойствие, которого я ни в коей мере не испытывал, я сказал:
— Что ж, Мориарти. Вы обрекли себя на жалкую участь, похитив меня.
Блеф определённо не сработал, поскольку Мориарти рассмеялся резким, лающим смехом:
— Доктор Уотсон, не обольщайтесь. Вы мелкая рыбёшка, но послужите моим целям. Ни о какой жалкой участи для меня не может идти и речи, зато знаменитый Шерлок Холмс вскоре угодит в мои сети, совсем как вы, хотя не так глупо. Я оставлю вас обоих живыми, чтобы вы были свидетелями моей окончательной победы над вами и над целым миром. Миром, — пробормотал он, уже не обращаясь ко мне, — который так подло использовал меня. — Он начал расхаживать из стороны в сторону перед моим носом. — Мир, да, весь мир. Я преподам ему наглядный урок!
Он продолжал в той же странной манере ещё какое-то время, ведя себя и разговаривая так, словно пребывал в неуравновешенном состоянии. Поскольку Мориарти не требовал от меня ответа и вообще, казалось, не обращал на меня внимания, я воспользовался возможностью, чтобы оглядеться. Мы находились, похоже, на территории большого завода, судя по виду из окошка маленького кабинета, в котором я сидел. Вокруг стояло множество каких-то станков и конвейеров, правда, ни один не работал, а на столе и другой мебели в кабинете лежал толстый слой пыли, из-за чего я сделал вывод, что это предприятие давно закрыто и, возможно, пустовало до появления Мориарти. Однако еле различимые удары молотков вдали указывали на то, что профессор использует фабричное оборудование для каких-то собственных нужд. Что за цели он преследует, я, разумеется, не мог догадаться, и мне предстояло обнаружить, что дерзость и злодейство его намерений намного превосходят все мои самые смелые ожидания.
Моё внимание снова привлёк к себе сам Мориарти. Он замолчал и уставился на меня. И вновь меня поразила безумная отрешённость его лица. Да, возможно, он с юности был порочен, но когда я последний раз видел его, Мориарти произвёл на меня впечатление вменяемого человека, обладающего непоколебимой волей и необычной выдержкой. Его злой гений выражался в таких качествах, которые вызвали бы восхищение, соединись они в добропорядочном человеке. Острый ум, сила воли и жажда деятельности — качества, которыми восхищались в прошлом столетии. Но теперь он превратился в эксцентричного психа, ненавидящего всё и вся. Пожалуй, это делало его даже более страшным человеком, чем раньше, поскольку теперь, как мне пришло на ум, он стал непредсказуемым.
Мориарти с такой одержимостью разглагольствовал о мире, словно это был конкретный человек и его злейший враг. Он лютовал по поводу каких-то воображаемых обид и пренебрежения, которое мир якобы ему выказал. И этого-то безумца общество, которое он так поносил, наградило всяческими учёными званиями ещё в юном возрасте лишь для того, чтобы Мориарти оставил карьеру, а заодно и свою честь и пошёл по кривой дорожке! Мир взрастил Мориарти, а он презрел мир и собирался его уничтожить вместо благодарности, да ещё и жаловался при этом на собственные обиды.
Профессор молча буравил меня взглядом, явно требуя ответа, поэтому, с трудом сдерживая дрожь в голосе и надеясь, что мои слова и манера речи приведут Мориарти в чувство, я сказал:
— Похитив меня, профессор, вы добьётесь того, что Шерлок Холмс поставит перед собой задачу выследить и уничтожить вас. Если бы вы решили задержаться в этом столетии в тишине и безвестности, не совершая преступлений, то мы закрыли бы глаза на ваше существование. А теперь это невозможно.
Мориарти раздражённо фыркнул.
— Неужели вы настолько глупы, — язвительно спросил он, — что ничего не понимаете? Вы всего лишь приманка. И я держу вас в плену исключительно для того, чтобы залучить сюда Шерлока Холмса! Я всегда полагал, что вы умнее, чем можно подумать, глядя на ваши нелепые манеры и читая ребячливые рассказы о Шерлоке Холмсе, но теперь вижу, что ошибался. Возможно, я хочу слишком многого? Ведь вы в конце концов всего лишь врач, а мне всегда было предельно ясно, что по-настоящему интеллектом обладают лишь некоторые учёные, занимающиеся естественными науками, да великие преступники.
