Архаика не знает истории в нашем смысле слова. В древнегерманских сагах «объектом описания служит не простая преемственность времен, а лишь те отрезки времени, которые наполнены значительным, с точки зрения авторов, содержанием. Следовательно, сага объемлет серию эпизодов, следующих один за другим, но не всегда и не обязательно непосредственно связанных между собой во времени. Время – параметр человеческих деяний: где ничего не происходит, там как бы и нет времени, его невозможно заметить» (Гуревич, 1990, с. 69–134.).
В чередовании времен года, подчиненном строгому, от века в век повторяющемуся движению, легко усмотреть некую стройную логическую последовательность. Все циклы бытового и мифологического времени: час, день, неделя, месяц, год, эпоха построены на едином основании, как и все Мироздание в целом. Человек искушенный сумеет отыскать образно-символическое родство не только между годами предшествующим, текущим и грядущим, но и между годом и месяцем, месяцем и днем, человеческой жизнью и годом. Все это устроено как бы одинаково. Зарождение – развитие – кульминация – зрелость – увядание – смерть – новое начало… И так из года в год, из века в век. Личные изменения, происходящие в человеческой жизни, вторичны, но и они есть лишь часть «круга».
«Очевидно, что <…> в языческом мире славян господствовало природное время. Оно основывалось на цикличности, повторяемости природных явлений и было сопряжено с хозяйственной деятельностью. Путем наблюдений над природно-хозяйственной жизнью складывался большой пласт календарных примет, формировался народный календарь русской природы. Можно думать, что понятие “круга” применительно к времени было основным; велика роль также и дуальных структур в восприятии времени: день – ночь, лето – зима, с последующим (?) делением на два: утро – вечер, весна – осень. Весеннее (мартовское) начало года также, по-видимому, имело истоки в этой языческой традиции. Дуалистическую основу имеет и универсальная для многих культур 12-ти членная система деления года со сложившимися у славян названиями месяцев преимущественно “природной” семантики» (Пчелов, 2006, с. 71–72).
Единство восприятия мира – как пространства–времени, так и в «линейном» смысле человеческого бытия, да и вообще всего сущего, прослеживается во многих источниках. Начало/рождение – развитие – смерть/возрождение…
Преображение смерти в жизнь по троичному принципу рассматривается и в Упанишадах:
«1. Вначале не было вообще ничего. Смертью это осенялось, или голодом, ибо голод – это смерть. Он сотворил дух, думая: “Пусть у меня будет самость” (дух). Затем он пошел кругом, поклоняясь. Когда он поклонялся, из него произошла вода…
2. … Плававшая по воде пена загустела; она стала землей. На ней упокоилась она [т. е. смерть]. Из покоившейся и согревавшейся [с помощью аскезы] смерти возникла его яркая сущность [в виде] огня.
3. Она разделилась на три части: огонь – это одна треть, солнце – еще одна треть, и воздух – другая треть. Она является также жизнью (букв. дыханием], разделенной натрое» (Брихадараньяка упанишада, I, 2, 1».
Любопытно и ценно в этом смысле также свидетельство Гая Юлия Цезаря (102–44 гг. до н. э.), который, к счастью, умел не только хорошо воевать, но и описывать виденное им:
«VI.14. … Больше всего стараются друиды укрепить убеждение в бессмертии души: душа, по их учению, переходит по смерти одного тела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость. Кроме того, они много говорят свои молодым ученикам о светилах и их движении, о величии мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов.
VI.18. Галлы все считают себя потомками Дита и говорят, что таково учение друидов. По этой причине они исчисляют и определяют время не по дням, а по ночам: день рождения, начало месяца и года они исчисляют так, что сперва идет ночь, за ней день… » (Цезарь, Записки о Галльской войне).
Четырехчастный (привязанный к солнцестояниям и равноденствиям) «круг вечного возвращения» составляет основу исчисления времени в развитой традиционной культуре. И лишь на стыке времен года, в ключевых его точках – в дни упомянутых солнцестояний и равноденствий – да, пожалуй, в течение еще весьма ограниченного числа дней в году – в человеческое бытие вторгается «пятое время года» – Время священное, Время божественное и
