Мужчины ловко освежевали тушу, вырезали большие куски мяса из грудины и крупа. Ту Хокс заметил, что Кахни все порывался вырезать сердце зверя, но Джикозес резко остановил его. Они заспорили, и Ту Хоксу стало ясно, что стрелок хотел вынуть сердце не ради пополнения запасов мяса: Кахни думал поделить сердце могучего зверя между людьми, чтобы те, отведав его, преисполнились такого же мужества и отваги. Джикозес, однако, не соглашался на ритуальное пиршество, стремясь как можно скорее увести отряд.
Нагрузившись мясом, люди тут же отправились дальше. Джикозес выбрал темп, каким нередко уходят от опасности волки: сто шагов бегом, сто – обычным шагом. Так они быстро одолели миль пять, если не шесть, затем начался подъем. Дыхание сбивалось, пот заливал глаза, а неутомимый Джикозес шел и шел, не давая своим спутникам ни минуты отдыха. Невидимая в высокой траве и зарослях папоротника тропа резкими зигзагами уводила их все выше.
Уже не меньше ста метров отделяло людей от дна лощины, когда вблизи неожиданно раздался выстрел. Коротко вскрикнул Кахни, покачнулся, уронив лук, тело темным комком покатилось вниз и застряло в колючих зарослях. Сжимая в руках оружие, люди ничком бросились на землю. Лежа в густой траве, Ту Хокс покрутил головой, тщетно стараясь разглядеть врага.
Снова сухо щелкнул выстрел – пуля срезала листья папоротника над самой его головой. Ту Хокс дернулся в сторону и в этот короткий миг заметил фигуру, метнувшуюся за толстый ствол дуба. Послал вдогонку пулю – без пользы: брызнув фонтанчиком сорванной коры, она впилась в дерево. Ту Хокс опустил пистолет – при стрельбе на пятьдесят, а то и все шестьдесят шагов рассчитывать на точное попадание не приходилось, и благоразумнее было поберечь патроны.
Джикозес приглушенно крикнул и ужом пополз к густым зарослям; остальные последовали за ним. Видимо, опасаясь, что его могут обойти с тыла, невидимый противник открыл стрельбу по колышущейся траве, в которой молча ползли люди. Глухие хлопки выстрелов и появлявшиеся то тут, то там дымные облачка подсказали Ту Хоксу, что стреляют из шомпольных ружей и только поэтому никого, кроме бедняги Кахни, еще не задело.
Почти одновременно Ту Хокс и Джикозес нырнули под защиту дубовой и буковой поросли, из которой поднимались колонны могучих старых деревьев. Они подождали немного, переводя дух и до боли в глазах приглядываясь к каждому стволу выше по склону, за которым мог укрываться враг, затем Джикозес осторожно шагнул вперед, готовый снова броситься в укрытие, однако выстрелов не последовало.
Ту Хокс тронул его за плечо и указал глазами вверх, на низко нависший над головой толстый, росший почти параллельно земле сук. Тот понял, улыбаясь протянул Ту Хоксу свое оружие, ухватился за сук и полез наверх. Ту Хокс вложил в протянувшуюся вниз руку ружье подождав, пока Джикозес займет удобную позицию, вскарабкался за ним. Еще минута прошла в полной тишине, затем над головой Ту Хокса грохнул ружейный выстрел и невидимый человек с глухим стоном рухнул, ломая кусты. Ударил еще один выстрел, и снова раздался стон. Ту Хокс видел, как, низко пригнувшись, на помощь раненому бросился третий, но тут же споткнулся и повалился навзничь, встреченный пулей Скенаске, одного из друзей Джикозеса. Ободренный успехом, Скенаске сунулся было вперед, снова поднимая ружье, и отпрянул, едва успев укрыться за деревом от просвистевших рядом пуль.
Дружный залп нескольких ружей вновь сменился шиной. Вдалеке между деревьями замелькали тени; казалось, враги пытаются собраться вместе и решить, что им делать дальше.
Спутники Джикозеса тоже прекратили стрельбу и осторожно пробирались поближе друг к другу и к дереву, на котором занял позицию их предводитель. Джикозес подождал пока подойдут все, и спустился чуть пониже, чтобы товарищам был слышен его приглушенный голос. Он приказал им, разделившись на две группы, напасть на противника с флангов. Сам Джикозес остался в густой кроне дуба и, невидимый для противника, время от времени постреливал, отвлекая внимание от остальных. Ту Хокс, спустившись, оказался почти рядом со Скенаске, шедшая за ним Илмика вдруг пропала из виду – наверно присоединилась к другой группе. О’Брайен, единственный из всех безоружный, остался далеко позади.
