Особенно тот миг, после которого наступило Великое Ничего.
И первая мысль была далека от канонов научного материализма, она напрочь перечеркивала его основы, упорно вдалбливаемые в голову во время учебы в школе и институте.
В момент пробуждения я не сомневался, что накануне — умер, и, последовавшая за скорбным событием способность снова созерцать небо и чувствовать твердь земли под собою, воспринималась, как чудо, неопровержимо подтверждающее церковный догмат о существовании загробного мира.
Я был искренне рад такому открытию. Ибо, хотя Великое Ничто тоже имеет положительные стороны, гораздо приятнее осознавать, что ты есть и, коли, таким образом, устроено мироздание, будешь существовать вечно.
Такие мысли неосознанно пронеслись в голове сразу после пробуждения.
Затем я ощутил неудобство от позы, в которой лежал, и прирожденный скепсис начал брать верх над размышлениями о вечной благодати.
Я поднял голову, и с радостью убедился, что тело мне подчиняется. Присел и осмотрелся по сторонам.
Мои друзья и недруги находились тут же. Они, как и я, начали приходить в себя и ошарашено вертели головами.
Вид у всех был слегка прибабахнутый: глаза круглые, челюсти отвислые, выражения на лицах — соответствующее полным идиотам.
Отличалась только Татьяна.
Она, по-видимому, очнулась первой и теперь сидела на мягкой траве, уткнув голову в колени и выглядела скорее задумчивый, нежели ошарашенный.
Мы находились на невысокой возвышенности, вокруг нас расстилалась холмистая местность. Незнакомая и даже какая-то нереальная.
Трава казалась слишком зеленой, небо слишком голубым, деревья, видневшиеся вдали, неестественно резко отдавали темной синевой. Как на картинке неопытного художника, не научившегося подбирать естественные тона…
Таким было мое первое впечатление о загадочном мире, в котором, волей судьбы, нам довелось оказаться при столь странных обстоятельствах.
Естественно, тогда никто из нашей компании не мог даже предположить, каким образом и где именно мы очутились. На первых порах высказывались разные немыслимые версии, и не самой глупой из них казалась гипотеза о коллективном помешательстве.
Необычность ситуации как-то сразу сгладила острые углы в наших отношениях. Забылись прежние размолвки и конфликты, мы сообща пытались решить возникшую проблему. Однако ничего путного никому в голову не приходило.
Мы внимательно осматривали местность, пытаясь угадать знакомые ориентиры, но все наши усилия оказались напрасными.
— Если чувства и ощущения нас не обманывают, а, судя по всему, воспоминания наши сходятся до мельчайших деталей, и, если все, что мы видим, нам не снится, тогда мы, наверное, стали жертвой колдовского перемещения в пространстве, а, возможно, и во времени… — изрек очередную версию Федор…
Сейчас, вспоминая тот разговор и зная уже почти все, я удивился, насколько быстро мы подошли к верному решению. Правда, тогда слова Федора никто всерьез не воспринял.
Помню, его дружки съязвили, мол, меньше телевизор смотреть надо, а Катька злорадно захихикала. Согласился с фермером только Илья, да и то, наверное, лишь ради желания пофантазировать на любимую тему.
— Вполне возможно, — сказал он. — Учитывая все таинственное, что приписывают Монастырищу…
Я тоже сморозил нечто умное. Не помню, что именно, какую-то банальность, и не подтверждающую, и не отрицающую высказанное накануне.
Рыжая и Таня участия в споре не принимали. Первая по той причине, что ей было безразлично, где она находится, а Татьяна…
Еще тогда ее поведение должно было меня насторожить. Но я не придал значения странностям, приписывая их пережитому девушкой стрессу…
А ведь я должен был помнить, что раньше Татьяна никогда не теряла голову, даже, когда у всех остальных опускались руки. Взять хотя бы ситуацию, когда я стрелял в Федора и думал, что убил его…
Кстати, как это ни странно, после чудного воскрешения никаких ссадин, синяков, ушибов на наших телах не оказалось. Как будто взаправду некто всемогущественный разложил нас на мельчайшие частицы и затем, сложив обратно, выбросил лишнее и ненужное…
Так вот, пережитый накануне стресс не помешал Татьяне первой броситься на помощь пострадавшему фермеру, невзирая на то, что он хотел с ней сделать. Сейчас же девушка выглядела вялой и безучастной. Наши дебаты ее не интересовали. Она сосредоточенно о чем-то размышляла, и делиться своими мыслями с нами не собиралась…
