Осталась лишь пыль, легкое облачко, которое неумолимо засасывалось бездонной воронкой, несущей то, что еще недавно было мною, в Вечность и ни во что одновременно…
И все же, какие-то из пылинок, ничтожные атомы моего разорванного сознания, продолжали агонизировать. Некоторые из разрозненных частиц моего мозга функционировали и, словно сигнал "SOS", посылали единственную мысль, которая ничего не объясняла и в то же время объясняла абсолютно все.
"Это — полное сумасшествие!" — перекликались между собой мелкие частицы меня, несясь навстречу неизведанной пустоте.
Их полету, казалось, не было конца.
И какая-то из частиц вдруг осознала, что еще чуть-чуть, и меня вообще не будет, так само, как не будет и ее, этой частицы, ибо она неспособна существовать одна, оторванная от себе подобных.
Ее ужас передался другим частицам, которые сразу почувствовали то же.
То ли панический страх, то ли узкое отверстие воронки вынудили частицы плотней прижаться одна к другой. На какое-то мгновение их поля соприкоснулись, и в тот же миг я вновь ощутил себя единым целым, а тревога каждой из частиц слилась воедино, умножив ее в несчетное количество раз.
Теперь уже весь я, возможно, принявший несколько иную форму, неистово кричал "Караул!"
Мне не хотелось исчезать в черной дыре!
Я хотел жить. Мне нравилось быть таким, каким я был еще несколько минут назад. И я сопротивлялся, как мог.
Не в состоянии управлять телом, его у меня просто не было, противился мыслью, сознанием, ужасаясь, что еще совсем немного и оно снова рассыплется на атомы, и тогда уже ничего сделать будет невозможно…
Спираль воронки уже не казалась далекой. Она была прямо передо мной и, наверное, вокруг меня. Теперь я видел, что она вовсе не яркая и не блестящая. Мелкие пылинки рассыпались, разлетелись на неимоверно далекое расстояние и превратились в крупные холодные звезды, которые окутывала мертвая, бездыханная темнота.
Я увидел, точнее — осознал, Вселенную с множеством неведомых галактик, как-бы изнутри. И эта чуждая Вселенная безжалостно меня пожирала. Каждая из звезд притягивала к себе частицу моего сознания, распыляя его и уничтожая меня, как единое целое.
Сил на сопротивление не осталось вовсе.
Последняя мысль "Все кончено!"" завибрировала миллиардами частиц, унося меня в разные стороны, разные миры, разные созвездия…
Когда уже совсем все исчезло, когда в последний миг я успел ощутить вселенскую пустоту и вечную тьму, поглощающую мой разум и меня самого, когда все, абсолютно все, было кончено, внезапно вновь появилась крохотная светящаяся точечка, затем еще одна, еще и еще…
С разных сторон, с неизведанных далей, с неимоверной скоростью они неслись навстречу одна другой. Их было много. И, когда они приблизились настолько, что стали похожими на блестящее пыльное облачко, вдруг возродившееся из ниоткуда сознание дало понять: это я несусь навстречу самому себе.
А затем все повторилось с точностью до наоборот.
Вселенная снова превратилась в блестящую спираль, воронка расплылась в бесформенное облачко, я снова ощутил тело и способность двигаться.
Передо мной сидела Татьяна — прелестное, милое создание. Я смотрел в ее глаза и видел в них потухающие огоньки далеких холодных звезд.
— Андрей, что с тобой? — в голосе девушки слышалась тревога.
— Ничего… — я, наконец, смог оторваться от ее глаз и заметил тлеющую в руке сигарету.
На красноватом угольке едва успел образоваться тоненький слой пепла. Значит, умопомрачение, длилось мгновение, не больше…
— Тебе плохо?
— Наверное, просто устал…
Я поднялся с камня, выбросил окурок.
В душе поселились пустота и тревога. От недавней эйфории не осталось и следа. Мысли были поглощены одной неразрешимой загадкой: что же со мной произошло на самом деле?
Является ли случившееся признаком мистических свойств Монастырища или закономерным следствием выпитого накануне?
И мне было проще склониться ко второму, потому что первое объяснить невозможно…
