Ни в коем случае нельзя было позволить Джайлсу догадаться о том, как много понял Томас. Без спасительной лжи не обойтись. От неприятного чувства опасности Питту стало не по себе. Ведь теперь кто-нибудь запросто, проходя мимо, может толкнуть его под колеса экипажа или неприметно всыпать роковую дозу яда в его кружку с сидром в любой из закусочных.
– Итак? – чуть ли не с улыбкой повторил помощник комиссара.
Его подчиненный сообразил, что если он слишком быстро начнет ему подыгрывать, тот догадается, что его игру раскусили. Опять предостерегающе мелькнуло в голове, что перед ним соперник гораздо более умный, чем он подозревал. Для высшего полицейского чина Фарнсуорт был не очень профессионально сведущим. Он был слишком высокомерен, чтобы вникать в тонкости своей должности. Но использовать настоящих профессионалов он умел: например, Телмана, Питта и в свое время Мику Драммонда. Скольких же своих сотрудников он уже склонил стать членами «Узкого круга»? И кто они? Возможно, Томас так никогда этого и не узнает. Даже в последний момент он не будет знать, кто нанес ему удар.
Питт молчал, выжидая, что последует дальше. Солнце золотило его светлые волосы.
– Вы действительно думаете, что это самоубийство? – наконец спросил он, сделав вид, что ему трудно свыкнуться с этой мыслью. – Лучше смерть, чем бесчестие… Я хочу сказать, потеря собственной чести?
– А вы бы предпочли последнее?
– Предпочел? Не думаю. – Вступая в игру, Питт заставил себя произнести эти слова и даже сам себе поверил. Неприятный холодок внутри не исчезал. – Но для ясности проще все же опираться на известные нам факты.
– Факты? – уставился на него Фарнсуорт.
– Да… – Томас, волнуясь, сглотнул. – Принять изрядную долю опия в вашем клубе? Чтобы совершить такую ошибку, надо изрядно накачаться… а это уже дурной тон. Самоубийство – это понятно; он не решился сделать это дома. – Питт чувствовал, что чрезмерно многословен. У него действительно слегка кружилась голова, и кабинет начальника показался вдруг огромным. Ему следует быть осторожней, подумал он. – Это могло произвести удручающее впечатление на слуг. Особенно если бы его нашла мертвым служанка, женщина… Вот когда он, возможно, осознал весь ужас своего состояния.
– Пожалуй, все так и было, – согласился Джайлс. Напряженность и настороженность в нем исчезли. Он снова стал прежним, раздраженным и не терпящим возражений руководителем. – Я думаю, вы все поняли, Питт. Давайте оставим эту тему, возвращайтесь лучше к делу Сьюзен Чэнселлор. Здесь у вас все карты на руках, и никто вам не соперник. Вы поняли меня?
– Да, сэр. Разумеется, я займусь этим.
Когда Томас поднялся, он внезапно почувствовал противную слабость в коленках. Ему пришлось постоять, вытянувшись, несколько секунд, пока она не прошла и он не убедился, что снова вполне владеет своими конечностями. Он вышел из кабинета начальства, плотно закрыв за собой дверь. По лестнице ему пришлось спускаться, держась за перила.
Для Нобби Ганн смерть Сьюзен была тяжелым потрясением не только потому, что она считала ее прелестным и удивительным человеком, но еще и потому, что испытывала чувство страха и вины, опасаясь, как бы Питер Крайслер каким-то образом не оказался замешан в этой трагедии. В моменты наибольших душевных переживаний Зенобия даже боялась его непосредственной вины.
Она не видела Питера по меньшей мере три дня, и от этого ее опасения лишь усугубились. В голову лезли самые ужасные мысли. Его присутствие могло бы успокоить ее. Ей достаточно было увидеть его спокойное, как всегда, лицо – и страхи прошли бы, став нелепыми и глупыми выдумками. Мисс Ганн смогла бы поговорить с ним, узнать, насколько искренна его скорбь по Сьюзен. Он, возможно, рассказал бы ей, где был в тот вечер, и доказал бы свою полную непричастность.
Но Питер почему-то ограничился лишь коротенькой запиской, где выразил соболезнование по поводу случившегося и написал, что дела, связанные с этим прискорбным происшествием, не оставляют ему времени ни на что другое – во всяком случае, сейчас. Нобби не могла понять, как его дела могут быть связаны со смертью миссис Чэнселлор. Возможно, речь шла о финансировании программы Африки семьей Сьюзен и о прочих банковских делах.
