– Почему? – яростно воскликнул он. – Кто мог убить такую женщину? Это чудовищно и бессмысленно! – Он невольно сжал кулаки и почувствовал, как напряглось его тело. Питт даже не сознавал, что стоит на пороге босиком и что на нем вместо брюк ночная сорочка.
– Возможно, это связано с Министерством иностранных дел… измена, – скорбно произнес его подчиненный. – Может, она что-то знала?
Суперинтендант в ярости ударил кулаком по перемычке двери.
– Одевайтесь, сэр, нам надо торопиться, – тихо остановил его Телман. – Пока никто не знает, кроме лодочника, который нашел ее, и констебля, доложившего мне о происшествии. Но долго это не продержишь в секрете. Как бы мы ни запрещали разглашать информацию, кто-нибудь из них обязательно проговорится.
– Они знают, кто она? – испуганно спросил Томас.
– Да, сэр. Вот почему я вас побеспокоил.
Питт разозлился на себя. Сам бы мог об этом догадаться.
– Как они узнали? – спросил он сердито. – Как мог ее знать лодочник?
– Констебли ее узнали, сэр, – терпеливо пояснил инспектор. – Они знали ее. Да и одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что это за женщина. Кроме того, у нее на шее был медальон, небольшой, золотой, а в нем портрет. – Телман вздохнул, в глазах его было подлинное сочувствие. – Это был портрет Лайнуса Чэнселлора. Все ясно как день. Вот почему послали за нами. Кто бы ни была эта женщина, но портрет означал одно – дело неприятное.
– Понятно. Где она сейчас?
– Возле Тауэра, сэр. Я накрыл ее и оставил там, где ее нашли, до вашего прихода.
– Я сейчас выйду, – сказал Томас и скрылся в доме, так и оставив Телмана ждать на пороге.
Поднимаясь в спальню, он еще на лестнице снял халат, а ночную сорочку стянул с себя, как только оказался рядом со своей кроватью.
Шарлотта снова уснула, и было бы жестоко будить ее. Питту необходимо было бы сказать ей, куда он уходит, но сначала Томас оделся, наскоро ополоснул лицо водой и вытер полотенцем. Лишь потом он легонько коснулся плеча жены. Что-то было в этом прикосновении, какая-то напряженность в его холодной руке, что заставило молодую женщину тут же проснуться.
– Что случилось? Какое-то несчастье? – испуганно воскликнула она, увидев мужа одетым, после чего мгновенно поднялась и села на постели.
У Томаса не было времени осторожно объяснить ей все, поэтому он вынужден был сказать правду.
– Пришел Телман. Найдено тело Сьюзен Чэнселлор, выброшенное на берег Темзы.
Шарлотта непонимающе глядела на него. До ее сознания с трудом доходили эти ужасные слова.
– Я должен идти. – Он нагнулся и поцеловал ее.
– Она утопилась? – прошептала миссис Питт, не сводя с мужа глаз. – Бедняжка… – Ее лицо сморщилось от боли.
– Нет, нет… Это убийство.
Теперь на лице Шарлотты застыл ужас, но вместе с тем и облегчение.
– Почему ты подумала, что она покончила с собой? – быстро спросил ее супруг.
– Я… я не знаю. Она была такой встревоженной… Ее что-то беспокоило.
– Кажется, причина для этого была, судя по тому, что сказал Телман.
– Как ее убили?
– Я еще не был там, – уклончиво ответил суперинтендант, не желая посвящать ее в малоприятные детали. Он еще раз быстро поцеловал ее в щеку и отошел.
– Томас!
Он остановился.
– Ты сослался на Телмана. Что он тебе сказал?
Питт, задержав дыхание, медленно выдохнул.
– Ее задушили. Прости, меня ждут.
Шарлотта неподвижно замерла на кровати. Глаза ее были полны печали. Томас ушел, испытывая горечь и чувство полного бессилия что-либо поправить.
Инспектор Телман, войдя наконец в прихожую, ждал его, но как только его начальник появился, молча повернулся и направился к двери. Питт последовал за ним, запер за собой входную дверь и поторопился догнать быстро шагавшего Телмана. Перейдя перекресток, они через пару минут поймали кеб. Инспектор велел вознице ехать к лондонскому Тауэру.
Путешествие из Блумсбери было долгим: сначала на юг к Оксфорд-стрит, потом на восток, где они повернули на Хай-Холборн и ехали целую милю по направлению к реке, через Сен-Эндрю-стрит, Шулейн и Сен-Брайдс до Ладгейт-серкус.
Несколько раз у Питта на кончике языка вертелись вопросы, но он не мог подобрать нужные слова. Телман, бесспорно, сказал ему все, что знал наверняка. Остальное было домыслом и предположениями. К тому же Томас не был уверен, что готов слушать мнение своего помощника о Сьюзен Чэнселлор. Милое, полное живого ума лицо этой дамы, не умеющее скрывать боль, стояло у него перед глазами. Он предвидел, какое зрелище его ждет у подножия замка Тауэр.
