– Вы сказали, что сэр Артур Десмонд в последнее время позволял себе некие странные высказывания, – заметил Томас, с трудом держа себя в руках.
– Как я уже сказал, мистер Питт, это вы найдете в протоколах допроса. – Осборн стоял на голубом турецком ковре, покачиваясь с носков на пятки. Томас подумал, что его можно было бы назвать худшей копией Юстаса Марча.
– Вы не могли бы сказать мне, что это были за высказывания, сэр? – спросил он, глядя прямо в лицо хозяину дома и стараясь, чтобы его голос был как можно более спокойным и вежливым.
– Мне не хотелось бы повторять их, – возразил Осборн. – Они нелепы и никому не делают чести.
– Мне очень важно их знать, – настаивал Питт.
– Почему? – Осборн вопросительно вскинул свои невыразительные брови. – Десмонд мертв. Разве так уж важно сейчас, какую чушь он порол в последние месяцы перед смертью?
– Поскольку Десмонд мертв, он не может взять свои слова обратно. – Суперинтендант вдруг понял, что поторопился, и попытался скрыть свою оплошность улыбкой. – Остались люди, честные и уважаемые, которые предпочитают не называть себя, но на их имена, намеренно или случайно, брошена тень. Я уверен, вы понимаете, о чем я говорю, сэр. Мистер Фарнсуорт… – Томас с особым ударением произнес это имя, – обеспокоен этим обстоятельством… – Дальше он предпочел не продолжать для большей убедительности.
Уильям уставился на него немигающим тяжелым взглядом.
– Почему, черт побери, вы сразу этого не сказали? К чему эдакая скромность?
У Питта екнуло сердце. Осборн понял намек. Ложь удалась. Он решил, что в лице нежданного гостя видит перед собой члена тайного братства «Узкий круг».
– Привычка быть осторожным, – скромно ответил суперинтендант, и это не было ложью. – Она становится натурой.
– Что ж, это не так уж плохо, – согласился его собеседник. – Да, неважные дела. Разумеется, несчастный наговорил немало глупостей. – Его лицо было напряженным, а губы сжаты в тонкую линию. – Никакого воображения, совсем никакого. Неплохой малый, но типичный буржуа. Ни капли практичности. Благонамеренный дурак порой опасней десятка злодеев, которые знают, что почем. – Он бросил мрачный взгляд на Питта.
Томас понял, что Уильям все еще не избавился от подозрений. Он, видимо, понимал, что его гость – не тот материал, из которого строится Круг. Ведь он не джентльмен и не верный исполнитель.
Что ж, он угадал, подумал суперинтендант. Первую карту разыгрывать не стоит, а вот о второй следует подумать.
– Я вполне с вами согласен, – признался он, и это было правдой. – Дурак с благими намерениями может быть очень опасен, если дать ему волю. Нередко он способен погубить многих. По злому ли умыслу или случайно.
Осборн казался пораженным – очевидно, не думал, что Томас согласится с ним. Он буркнул что-то под нос, а потом заговорил:
– Значит, вы понимаете меня, сэр… – Он вдруг остановился. – Скажите конкретно, что вы хотите узнать и кому грозит опасность от этой злосчастной болтовни?
– Я предпочел бы не называть имен, – скромно заметил Питт. – Если честно, я и сам их толком не знаю. Понимаете, в целях секретности мне многого не говорят.
– И правильно делают, – удовлетворенно кивнул Уильям. В конце концов, решил он, этот полицейский может быть членом Круга, который всего лишь выполняет особые поручения. – Сэр Артур обвинил некоторых джентльменов, наших добрых друзей, в создании тайного фонда для финансирования колонизации земель в Центральной Африке, – наконец пояснил он. – Это позволит одновременно использовать влияние вождей племен и британскую финансовую и моральную поддержку этих начинаний. Утверждения сэра Артура таковы: если расчеты оправдаются и огромные богатства, реальные и предполагаемые, будут найдены, прибыль от них будет получена нечестным путем. В денежной сфере и в сфере политического влияния там будет создана новая страна – номинально британским сюзеренитетом, но фактически управляемая по своим законам. И ее правительство помешает другим разделить их удачу, исключив их с помощью секретных сделок и договоров.
Лицо Осборна выражало праведный гнев, когда он в ожидании реакции посмотрел на Питта.
