– Эээ… Приветствую вас… – Начал человек, не отнимая руки от струн.
– И тебе привет, – Равена недоверчиво смотрела на парня.
– И кто же вы, собственно, такие?
– Мы, собственно, искатели приключений. А ты?
– А я, собственно, бард. Странствую в поисках вдохновения.
– Не боишься вон тех тварей внизу?
– Они днём-то сюда не поднимаются, а к ночи и вовсе уйдут подальше – призраков боятся.
– Каких призраков? – Имоен пробилась вперёд.
– Вы что же легенду не знаете?
– В легенде говорится о битве…
– Битва за Мост Файервайн не легенда, а исторический факт, – бард отложил инструмент. – А вот потом… Историю окутали сплетни и фантазии, так получилась легенда. Я пришёл сюда узнать, насколько она правдива.
– И как?
– То, что крепость держалась долго под сильным натиском – абсолютная правда. В руинах…
– Каких руинах? Я ничего не вижу, – крутила головой Имоен.
Бард взял её за плечи и повернул в сторону остатков смотровой башни. Части стены уже не было, крыша давно провалилась, а то, что осталось, возвышалось на восемь футов и держалось в основном благодаря плющу. На самом верху уцелевшей стены зияло маленькое окошко.
– Это всё, что осталось от крепости?
– Угу.
– Я хочу на это посмотреть. Пойдём, покажешь мне всё.
Имоен схватила барда за руку и потащила к руинам. Парень настолько удивился, что даже и не думал вырываться.
– Твоя сестра, кажется, не осознаёт, что идёт неизвестно куда с неизвестным парнем. Она не боится, что он сделает с ней что-нибудь... – Дайнахейр смотрела на удаляющуюся парочку.
– Себе дороже сделает, – усмехнулась Равена. – Если что – кричи! – Громко сказала она им вслед.
– Хорошо! – Пришёл ответ от барда.
Имоен, похоже, только что заметила его руку в своей. Она сначала покраснела, а потом над безжизненным руслом разнёсся её заливистый смех.
После захода солнца все семеро сидели у костра. Имоен делилась впечатлениями от руин. Бард, который представился как По, удивлялся рассказанной историей о приключениях друзей. Он сказал, что Клыкастый Лес начинается севернее развалин магической школы Улькастера. Сначала идёт часть, называемая Ларсвудом, а затем Пелдивейл. Хотя, как их различить – не известно.
– Я бы посоветовал вам пройти нормальной дорогой до «Дружеской Руки», а там уже повернуть на лес, – По снова взялся за лютню.
– Слушай, ты сказал, что пришёл сюда в поисках вдохновения. Какого именно? – Равена хотела подбить барда на игру.
– Ну, я писал балладу об этих событиях. Описание исторической битвы прошло, как по маслу, а дальше – стоп. Вот и пришёл сюда в надежде дописать часть-легенду. В ней говорится, что проклятый предатель был приговорён после смерти вечно скитаться по катакомбам под крепостью, чтобы соединиться с душами тех, кого убил. Но неведомая сила заставляет его петлять по коридорам. Он не может найти покой, как и остальные рыцари, что ждут его. Они давно простили его и жгут огонь, чтоб он нашёл их, но всё тщетно. И только их вздохи разрывают тишину… О! хорошая строчка, надо куда-нибудь её вставить.
– Призраки, – фыркнула Джахейра. – Это наверняка выдумки.
– Прошлой ночью мне это так не показалось. Я слышал вздохи. Будто сам камень руин вздыхал. А вон в том окне горел огонь, а я-то знаю, что его ну никак нельзя там зажечь.
– Может, споёшь нам эту балладу, а? – Вкрадчиво спросила Имоен.
– Она… это… ещё сыровата…
Имоен похлопала ресницами.
– Я вас предупредил, – ухмыльнулся бард.
Он подстроил лютню и полился красивый мотив. Музыка была немного не доработана, кое-где По сбивался, но она чётко оттеняла текст. Шла маршем во время битвы, почти замирала при убийстве рыцарей и плакала во время взятия крепости. Она гордилась красотой Моста Файервайн в былые времена и наполняла слушателей надеждой, что когда-нибудь проклятье падёт. Сама баллада тоже требовала поправок. Ритм порой прыгал, рифма хромала, наизусть По её ещё не помнил, поэтому пел по бумажке. Голос у него был певучий и приятный, он мог играть им, как того требовала баллада. Пел он от души, отчего слушать его было приятней вдвойне. Время от времени Равена оборачивалась на слепое окно руин, но ничего, кроме тёмно-синего клочка неба и пары звёзд там не видела. Бард закончил игру, и благодарные слушатели одарили его аплодисментами. Парень расплылся в улыбке.
