— сказала она, — но, думается, подобное сейчас происходит на каждом корабле, который нас слышит. Мы все поражены горем и страхом. Никто не уверен, что надо делать. И…
Ее перебил явственный хлопок метателя. Анна побледнела, но, прокашлявшись, договорила:
— И от страха мы обращаемся к насилию. Все же я очень надеюсь, что мы соберемся вместе и…
— Она не замолчит, — услышала Кларисса голос Кортеса. Она не заметила, когда он появился. — Я питаю к этой женщине превеликое уважение.
— Но вы думаете, она не права.
— Я думаю, она обманывает себя надеждой, — кивнул Кортес.
— Если мы станем наращивать давление на Кольцо, — продолжала Анна, — то выйдем на следующий круг, еще более тяжелый и опасный, и так будет продолжаться до гибели той или другой стороны. Я бы хотела…
— А что бы она сказала о вашем унынии? — спросила Кларисса.
Кортес с веселым удивлением взглянул ей в глаза.
— Унынии?
Ее вдруг потянуло извиниться.
— А как это называть?
— Мы здесь взглянули в лицо дьяволу, — ответил Кортес. — Я бы назвал это реальным взглядом на вещи.
«Не видел ты лица дьявола, — подумала Кларисса. — Ты видел много смертей, но не представляешь, что такое настоящее зло. — Колесики памяти провернулись, отбросив ее на „Сересье“, и череп Рена снова проломился под ее ладонью. — Есть разница между трагедией и злом, и эта разница во мне».
— Капитан, в машинном стреляют!
Кортес развернулся к рубке и неловко всплыл в воздух. Кларисса бросила последний взгляд на экран, ладонью провела над ним, словно надеялась передать спокойствие и здравомыслие каждому, кто смотрел сейчас передачу. И двинулась за Кортесом.
— Сколько убитых? — спросил Ашфорд.
— Неизвестно, сэр, — отозвался Йохо. — Я наблюдал по видео.
Монитор ожил. Изображение машинной палубы рассыпалось на пиксели и собралось снова. Дюжина людей Ашфорда обстреливали прикрытую на две трети крышку герметичного люка. Ашфорд натянул предохранительные ремни, склоняясь к экрану. По нему проскользнуло что-то маленькое — мелкий предмет или огрех передачи, — и экран стал белым. Когда изображение восстановилось, Ашфорд невнятно выругался.
Из проема люка песком в песочных часах сыпались люди. Кларисса опознала Джима Холдена по манере держаться — она так долго следила за ним через камеры, что знала как близкого родственника. Высокая фигура рядом с ним, вероятно, была Наоми, чуть не убитая Мелбой. Последним — единственным пешеходом среди парящих в невесомости — показался Карлос Бака. Бык. Шеф отдела безопасности и кровный враг Ашфорда. Он медленно переступал по палубе: настоящие ноги были стянуты вместе, а механические шагали мучительно неуклюже. Кто-то из ашфордовских поднял ружье и упал, подстреленный, изогнувшись, как разрубленная пополам гусеница. Кларисса только сейчас заметила, что все это время Ашфорд бранился сквозь зубы. Не переводя дыхания!
— Замкнуть периметр, — выкрикнул он. — Руис! Руис, стреляем. Стрелять надо сейчас же!
— Невозможно, — ответил женский голос. — Нет соединения.
— Плевать, пусть нестабильно, но мне нужен выстрел.
— Дело не в стабильности, сэр, — сказала женщина. — Его вообще нет.
Ашфорд грохнул кулаком по панели, поморщился. Кларисса вполне могла поверить, что он сломал себе руку. Еще пятнадцать минут они следили за ходом сражения — захватчики постепенно выметали машинный зал. Кларисса старалась не терять из вида Холдена и Наоми — так в боевике она следила бы за любимыми актерами в эпизодических ролях.
— Отозвать группу подавления, перенаправить туда! — приказал Ашфорд.
— Есть… но…
Ашфорд развернулся к Йохо. Охранник был бледен.
— Сообщения проходят плохо. Они… кажется, они нас блокируют.
Ярость Ашфорда достигла пика и опала, сменившись мертвенным спокойствием. Он всплыл над своим креслом, сложив ладони и упершись кончиками указательных пальцев в нижнюю губу.
— Контроль жизнеобеспечения не отвечает. — Голос Йохо дрогнул. — Они меняют атмосферный состав, сэр.
— Изолирующие скафандры! — приказал Ашфорд. — Достать изолирующие скафандры!
Кларисса со вздохом оттолкнулась, перелетела к открытому щитку на другой стороне рубки.
— Ты куда? — крикнул Ашфорд. Она не ответила.
