Потом, когда они выберутся из Кольца, можно будет сколько угодно тягаться насчет преимущественной юрисдикции. А пока следовало заставить всех сотрудничать. А что, если…
Против всех ожиданий, «Росинант» ответил на вызов. Бык увидел женщину, которой не помнил. Бледная кожа, нечесаные рыжие волосы нимбом вокруг головы. Пятно на щеке — смазка или кровь.
— Да, — сказала женщина, — здравствуйте. Кто говорит? Вы можете нам помочь?
— Я — Карлос Бака, — ответил Бык, успевший проглотить забившее горло смятение. — Старший офицер безопасности на «Бегемоте». Да, мы можем вам помочь.
— Ох, слава богу! — выдохнула женщина.
— Так, может, вы назоветесь и расскажете, что у вас происходит?
— Меня зовут Анна Воловодова, и у меня тут женщина, пытавшаяся убить команду «Росинанта». Как бы сказать?.. Под арестом? Я усыпила ее седативными из аптечки первой помощи, потому что в медотсек мне не войти. И приклеила ее к креслу. Еще, по-моему, это она взорвала «Сунг-Ан».
Бык скрестил руки.
— Может, расскажете?
Капитан Джаканда оказалась немолодой женщиной с серебристыми волосами. Ее военная повадка «со мной не шути» внушала уважение, хоть и не нравилась Быку.
— Я так и не получила приказа освободить пленного, — говорила Джаканда, — и не думаю, что получу. В обозримом будущем вряд ли.
— Я уже послал челнок за его командой и за женщиной, которую он обвинял в диверсии, — сказал Бык, — а от ваших людей при последнем просмотре новостей было два десятка запросов на переход к нам, как только мы раскрутим барабан.
Джаканда коротко кивнула, подтверждая, что все сказанное верно, но ее мнение неизменно. Бык переплел пальцы и сжал так, что костяшки побелели, — благо руки не попадали в объектив камеры.
— Для нас всех будет лучше держаться вместе, — настаивал он. — Объединим ресурсы, обдумаем план эвакуации. Если у вас нет челноков, я организую транспорт для вас и команды. Здесь у нас места хватает.
— Я согласна, что было бы лучше установить единое командование, — кивнула Джаканда. — Если вы готовы уступить «Бегемот», я охотно приму власть и ответственность за него.
— Нет, на такое я бы не пошел, — сказал Бык.
— Я этого и не ожидала.
— Мистер Бака! — рявкнул от дверей Ашфорд. Бык поднял ладонь, прося подождать.
— Мы еще вернемся к этому разговору, — сказал он. — Я весьма уважаю и вас, и вашу позицию, но уверен, что найду средство все уладить.
У Джаканды на лице читалось, что ее и так все устраивает.
— Буду на связи, — закончил Бык и прервал соединение. Приятные хлопоты на сегодня закончились. Ашфорд втянулся в дверь и устроился у стены, ближайшей к ногам кровати. Выглядел он сердитым, но не так, как обычно. Бык привык видеть капитана осторожным до робости. Сейчас тот не был ни осторожен, ни робок. Все в нем выдавало едва сдерживаемую ярость. «Горе сводит людей с ума», — подумал Бык. Горе, смешавшееся с чувством вины и стыдом, действует еще тяжелее.
Такое может сломать человека.
За капитаном вплыла Па. Она смотрела в пол. Лицо ее стало восковым от истощения. За Па явилась доктор, за ней Серж и Макондо. Все они смотрели куда угодно, лишь бы не на Быка. Палата была слишком тесной для такой толпы.
— Мистер Бака, — заговорил Ашфорд, чеканя слоги, — как я понял, вы отдали приказ о разоружении корабля. Это правда?
— О разоружении? — повторил Бык и взглянул на доктора Стерлинг. Она смотрела прямо перед собой с непроницаемым видом. — Я велел Сэм снять рельсовые пушки, чтобы раскрутить барабан.
— И не спросили у меня позволения.
— Позволения на что?
— Рельсовые пушки — основной компонент оборонительной системы корабля.
— Были бы, если б работали, — поправил Бык, — и еще я приказал ей разобрать водопроводную систему, функционирующую при тяге. Развернуть ее на девяносто градусов, чтобы использовала вращение. Мне перечислить все, что пришлось переоборудовать соответственно ситуации, или разговор только о пушках?
— Как я понял, вы также дали людям, не имеющим отношения к АВП, доступ к корабельному вещанию? Землянам и марсианам, тем самым, которых мы стремимся поставить на место!
— Так вот для чего мы здесь? — поднял брови Бык. Эти слова не были прямым возражением, но, с точки зрения Ашфорда, они равнялись признанию. Впрочем, Бык и не собирался ничего скрывать.
