Итак, подключившись с помощью программы-трейсера к серверу диспетчерской лагрианского космопорта Кайзанн, Торрес выяснил, что Ройе поспешно стартовал с планеты буквально через час после того, как служба безопасности Банковского Картеля подняла на уши всю полицию Лагри. К сожалению, лагрианцы поначалу думали, что имело место быть банальное ограбление, а когда Сегер Бето и совет Картеля поняли, откуда ветер дует, алмистонца уже и след простыл. Получив нужную ему информацию с сервера космопорта, Торрес запустил ещё одну программу — анализатор, которая, сверяясь с загруженными в неё данными, выдавала варианты маршрута искомой персоны. Пожужжав своими электронными мозгами и продемонстрировав различные загрузочные панели, программа выдала охотнику за головами три возможных варианта конечного пункта назначения — Рисса, Пертейн и Каридэль. При виде выданных машиной вариантов Торрес задумался над ними. Каридэль навряд ли привлёк бы Ройе, так как планета располагалась довольно далеко от Лагри, к тому же, там периодически появлялись для контроля астраханские космические полицейские. Пертейн, населённый колонистами-тонгами, вряд ли тоже мог привлечь Ройе, по той причине, что тонги очень плохо относились к залётным соко и запросто могли расстрелять такого. Поэтому выбор Торреса остановился на Риссе, а точнее — на вольном городе Висталин. Здесь точно Ройе мог рассчитывать затеряться и избежать заслуженного наказания. Но вот только Торрес не собирался давать ему такой возможности.
Ещё раз внимательно осмотрев окрестности и запустив скан-программу, охотник за головами просмотрел поступающие на трёхмерный монитор бортового компьютера данные и удовлетворённо кивнул сам себе. Ничего подозрительного сканирование не выявило, за исключением нескольких типов, подпиравших стену одного из домов метрах в шестистах от текущего местоположения Торреса. Но представлять для бронированного «Горностая» угрозу эти молодчики вряд ли могли. Поэтому онтариец, переключив на всякий случай управление тяжёлыми лучемётами в автоматический режим, плавно тронул машину с места, направляя её в пределы городской черты.
Улицы Висталина, удалённые от городской черты, мало чем отличались от окраин. Те же тусклые редкие фонари, дающие света ровно столько, чтобы можно было увидеть распахнутый канализационный люк под ногами, те же обшарпанные здания и те же кучки разного сброда, кучкующиеся возле стен. Редкие прохожие, торопливо идущие по улицам вольного города в этот вечерний час по своим делам, старательно избегали этих подозрительных компаний; впрочем, оные персоны не обращали на них никакого внимания, занятые какими-то своими делами. Немногочисленные наземные кары проносились по пыльным мостовым, покрытым спрессованным слоем из смеси дасфальтовой крошки, полибетона и слинкса, поднимая за собой облака густой пыли серо-коричневого цвета — в Висталине явно никто не занимался уборкой городских улиц, оставив это дело на произвол природных стихий.
Торрес покачал головой — вот что означает отсутствие власти! Хотя, если брать в качестве примера некоторые планеты, входящие в Галактическую Федерацию (она по-прежнему существовала, хотя от её былого величия осталась лишь бледная тень), то ещё неизвестно, что лучше — полное отсутствие власти или власть, которой на всё, кроме своего кошелька, насрать. Раулю довелось побывать на Митре, Аланде и Новой Окинаве — впечатление от увиденного онтариец смог бы выразить фразой «я знаю три слова — три матерных слова». По сравнению с этими планетами самый зачуханный мирок Корпоративного Правления выглядел эталоном управленческого дела, но на Эльсиноре шуток не понимали и если чиновник вдруг путал свой карман с государственным, то его, в конце концов, ждало лишь одно наказание — публичная казнь через повешение с поражением семьи в правах, причём пожизненно. Хотя в меритократическом обществе брать взятки никому и в голову не могло прийти… разве только где-нибудь на недавно присоседившейся к Правлению планете, наподобие Ра’Эффана или Мефрида.
«Горностай» въехал на довольно широкий перекрёсток, и почти сразу же Торрес с руганью надавил на педаль тормоза, одновременно выворачивая руль вправо, чтобы уйти от столкновения с неожиданно выскочившим откуда-то слева здоровенным внедорожником амавийского производства, который в нарушение всех мыслимым правил дорожного движения вздумал проскочить перекрёсток. Попади «хаммер» под колёса «Горностая» — а несмотря на свои внушительные размеры, амавийский кар однозначно проигрывал байкальскому вездеходу с его двухметровыми колёсами и мощному таранному корпусу, участь его была бы печальной. А так «хаммер», дико взвизгнув тормозами, лишь ткнулся носом в заднее левое колесо «Горностая» и замер в таком положении.
