«Необходимо было бы развернуть работы, связанные со всем комплексом вопросов по созданию искусственного спутника Земли (ИСЗ), поначалу в самом простом варианте. Мы полагали бы возможным провести эскизную разработку проекта самого ИСЗ с учетом ведущихся работ (особенно заслуживают внимания работы М. К. Тихонравова), со сроками представления эскизных материалов в конце 1956 года…
Было бы весьма полезным обсудить в стенах Академии наук СССР, с привлечением соответствующих ведомств и организаций, поставленные выше вопросы с тем, чтобы найти практические решения, установить исполнителей, вероятные сроки и т. д.».
Сентябрь 1956 года. Из тезисов доклада С. П. Королева:
«Создание этого эскизного проекта не является случайностью, а подготовлено всей предшествующей работой организаций, занимавшихся разработкой ракет дальнего действия… Несомненно, что работа по созданию первого искусственного спутника Земли является важным шагом на пути проникновения человека во Вселенную, и несомненно, что мы вступаем в новую область работ по ракетной технике, связанную с созданием межпланетных ракет…»
В проектном отделе ОКБ по заданию Королева был подобран весь материал, который публиковали американцы по проекту «Авангард». Проектанты посчитали, прикинули и… улыбнулись. Сегодня на доклад к Главному они пойдут с хорошим настроением. Обычно к нему легче всего было попасть вечером. Оно и понятно — вечером смолкают телефоны, уезжают смежники…
— Заходите, заходите, пожалуйста, я вас жду. Что ж получилось, интересно?
— Подсчитали мы, Сергей Павлович: «Авангард» на «Викинге», еще с двумя ступенями, может вывести на орбиту не более десяти килограммов…
— Да-a, негусто! Впрочем, понятно. У них все ограничено до предела. Понимаю, что им связывает руки. Ракета. Маловат «Викинг», маловат. Вы говорите — десять килограммов? Это что — собственно спутник?
— Нет, Сергей Павлович, это с корпусом последней ступени, после выгорания топлива.
— Ну, ничего, я думаю, нам можно будет не включать веса ступени, а? И без этого будет внушительно. Думаю, мы полностью все возможности использовать не будем. Спутник надо сделать килограммов на восемьдесят — восемьдесят пять. Это для начала. Ведь еще все впереди, дорога у нас дальняя. А что, интересно, черт возьми, если опубликовать вес со ступенью? А? Сколько это будет? Тонн семь с половиной? Так?
— Семь семьсот, Сергей Павлович.
— Вот то-то и оно. Но не зазнавайтесь! Американе (он так и говорил: «американе». — А. И.) народ серьезный! Вот так. Ну, ничего, посмотрим, посмотрим… Я думаю, мы очень скоро внесем окончательные предложения в Центральный Комитет и в Совет Министров.
1957 год, август. Из сообщения ТАСС:
«В соответствии с планом научно-исследовательских работ в Советском Союзе произведены успешные испытания межконтинентальной баллистической ракеты… Полет ракеты происходил на очень большой, до сих пор не достигнутой высоте… Полученные результаты показывают, что имеется возможность пуска ракет в любой район земного шара…»
Это сообщение ТАСС не вызвало переполоха в мире. Но быть может, кто-то и почувствовал необычность происшедшего: «Пуск ракет в любой район земного шара…»
В это время в цехах завода рождался объект ПС (простейший спутник). Так сухо и буднично был окрещен тот, кому надлежало свершить дела далеко не будничные. Однако рабочие, а порой и сами проектанты и конструкторы, назвавшие свое творение столь строгим именем, проявляя чувства нежности и любви к своему первенцу, именовали его так ласково, так тепло — пээсик.
А для меня космос начинался так.
Как-то в конце рабочего дня в середине 1957 года ко мне подошел Михаил Степанович — один из ведущих инженеров нашего конструкторского бюро. Его крупное открытое лицо, спокойный взгляд как будто не таили ничего необыкновенного, тревожащего. Удобно усевшись на диван, стоявший в моей рабочей комнате, он повел, в общем-то, обычный разговор, который часто можно слышать в конструкторско-производственной среде: интересно, конечно, работать в конструкторском отделе, быть ближе к производству тоже неплохо, а участвовать в создании нового, совсем нового — просто великолепно.
