- Полная чушь. Не знаю, в чью больную голову пришла, - договорить я не успел. Кулак дознавателя крепко врезал по моему лицу.
- Игры кончились, Серый. Ты знаешь, что у нас предусмотрено за шпионаж? Можешь не отвечать. Я тебе скажу, тебя будут четвертовать, причем долго и вдумчиво.
- Прямо сейчас начнете? - еще удар кулака по лицу. Ребята, похоже, не шутят. Только не понимаю, чего они от меня хотят, если на мне блок поставлен. - На мне блок стоит, чего вы от меня хотите узнать?
- Ты сам сказал, что блок на то, что было раньше. Сейчас ты мне расскажешь про явки, свою сеть, цели.
- Почему вы думаете, что на такую информацию блока нет?
- Не переживай, твои сообщники уже дают показания. Если ты думаешь укрыться за блоком, то я тебя разочарую. Их показаний вполне достаточно.
Вот ту ты дядя лажанулся. Никого ты не допрашиваешь. Нет в тюрьме меток моих людей.
- Какие у тебя отношения с Ильмириной Люрофаль?
- Она моя любовница.
- Вовлек нормальную подданную в шпионскую деятельность. Теперь ее пытают в соседней допросной. Хочешь послушать?
Следователь вышел в коридор, оставив дверь открытой. Я слышал, как он открывает дверь соседней комнаты. Там действительно слышалась возня, лязг железа. Он с кем-то негромко переговорил, затем вернулся ко мне.
- Называешь имя хотя бы одного сообщника, ее перестают пытать, - словно по команде, в соседней допросной раздается душераздирающий крик. Женщина кричит очень натурально. Не знаю, пытают ее или нет. Но это не Ильмирина. Метки за стеной нет, можно не волноваться. Хотя, даже если будут пытать Ильмирину, я все равно ничего не скажу.
- Да мне без разницы, баб, что ли мало вокруг, - пожимаю плечами.
- Не жалко свою любовницу?
- Жалко. Зазря девушку мучаете. Мне сказать нечего, не шпион я.
- Вижу, ты не понимаешь серьезность своего положения. Посмотрим, как ты через неделю запоешь. У меня для шпионов специальная камера приготовлена, - дознаватель вышел в коридор. Крики в соседней камере стали тише, дверь прикрыли. Следователь вернулся с конвоирами. Меня отвязали от стула, и повели в камеру. Спускались недолго, всего на один ярус ниже. Странно, но следователь шел за нами. Чую, пакость какую-то задумал. Пройдя по длинному коридору, мы остановились у третей двери. Меня ткнули носом в стену, пока конвоир отпирал дверь камеры, затем запихнули в камеру. Только дверь за мной не захлопнулась. Поворачиваю голову, в дверях дознаватель с ехидной улыбкой.
- Я тут вам фраера привел. Говорит, что всех орков имел, вместе с их шаманом. Так, что вам лучше попрятаться девочки, - со смехом захлопнул дверь камеры дознаватель.
Глава шестнадцатая.
От тюрьмы да от сумы.
Дверь за мною захлопнулась, в камере на какое то время воцарилась тишина. Успеваю окинуть взглядом камеру. Метров двенадцать в длину и метров шесть в ширину. По бокам располагались двухъярусные, сплошные нары, забитые арестантами. В проходе никакого стола не было, ели, наверное, прямо на нарах. Мне ни привыкать к камере. С каторжанами все порядки знаю, думаю, все пройдет нормально. К затхлому, тяжелому воздуху мне не привыкать.
- Привет всем честным бродягам, -- произношу дежурную фразу. Что-то привыкать начинаю к такому приветствию. Видимо от судьбы не уйдешь. Похоже у меня с тюрьмами, кандалами и прочими ограничениями свободы, тесная связь до конца жизни.
Удивительно, но на мое приветствие никто не откликается. Лишь один уголовник на нижнем ярусе, красноречиво проводит пальцем по горлу, намекая, что мне конец. Первый раз слышу о такой встрече новичка в камере. За шелковый костюм не убивают. Выбора у меня нет, решаю немного подождать. Разгадка такого поведения нарисовалась через пару минут. Из дальнего угла камеры в проход вылез орк.
Твою мать, дознаватель сука, специально подставил. Понятия не имею, какие орки в плане адекватности. Я с ними ни разу не пересекался. Видел пару раз мельком в столице и все. Если он кинется, придется с ним драться, причем выглядеть все должно натурально. В камере может сидеть подсадной, внедренный заранее.
