- Может быть. - Я позволила Леандеру помочь мне подняться. Я почти больше не могла стоять на ногах. Постепенно я начинала понимать, что только что произошло. Мы рассказали им обо всём. Они знали. Никаких больше тайн. Никакой лжи. Наконец-то всё вышло наружу.
И всё же мне наверное придётся продолжать врать всю свою жизнь, если Леандер вскоре не будет отослан в Конго в качестве наказания. Про Леандера я никогда не смогу кому-нибудь рассказать.
- Доброй ночи, Сердан. - Сердан твёрдо смотрел на меня ещё одно мгновение, как будто не хотел позволить уйти так просто, но потом он пожал плечами.
- Доброй ночи, Люси. Хорошо тебе поспать.
Но я спала плохо. Мне снились сны о прыжках, которые заканчивались падением в бездонную бездну, сны, что я больше не могла пошевелить ногами, что у меня больше не было силы, что теряла равновесие.
Я с нетерпением ждала того, чтобы проснуться и услышать, как Леандер о чём-нибудь болтает. Но мои сны больше не хотели отпускать меня.
Глава 4. Осмотр плоти
- Люси. Ссссст. Люси!
Что же, значит так и есть. Я уже какое-то время лежала бодрая, испуганная из-за падения с головокружительно высокого здания, приснившегося мне во сне, и сразу же почувствовала, что была одна в моей комнате. Леандер снова блуждал по дому. Но теперь он закончил свой ночной обход. Тонкий аромат мяты в носу подсказал мне, что он сидел рядом передо мной на полу и смотрел на меня. Мои веки дрогнули, когда он подул мне в лицо, но я оставляла глаза упрямо закрытыми.
- Люси. Я знаю, что ты не спишь. Открой глаза. У меня есть доказательство, что ты соврала. Люси!
Он потянул кончиками пальцев за мои ресницы и попытался потом, поднять мои веки вверх. С тихим звуком храпа я оттолкнула его.
- Я прав. Ты соврала. Я хороший, ты плохая.
Я всё ещё не отреагировала, хотя меня сильно интересовало, о чём он говорил. Доказательство?
Соврала? Это собственно не могло иметь ничего общего ни с нашей исповедью о паркуре, ни с моей выдуманной беременностью. В конце концов, я открыла свои карты - после того, как ранее, признаю, много врала. Но это средство для оказания давления Леандер теперь ведь не мог использовать.
- Кроме того, у меня есть новости. Свежие из родительской спальни, - продолжил Леандер безошибочно напыщенным тоном.
- Ты снова подслушивал? - спросила я скучающим тоном. Всё равно не было смысла притворяться спящей. Он будет так долго действовать мне на нервы, пока я не пошевелюсь и не отвечу. Всё-таки я оставила глаза закрытыми.
- В этом не было необходимости, - сказал он свободно. - Я был в ванной, а ваши стены тонкие. Кроме того ты знаешь, что у твоей мамы не совсем такой уж нежный голосок.
- Не говори, что ты мылся под душем! Мы ведь договорились, что -
- Bien sur (франц. конечно), договорились. Нет, я только разглядывал мою татуировку, проверял изменилась ли она. - Голос Леандера прозвучал внезапно задумчиво, и мне стоило сил, чтобы не открыть глаза и не попросить его, показать мне татуировку - два огромных, раскрытых крыла ангела, которые покрывали почти всю его спину. Я уже давно не видела её, потому что запретила Леандеру полуголым или - как это уже случалось несколько раз, голым, как Адам и Ева - прыгать передо мной.
- Почему она должна измениться? Это татуировка, - ответила я подчёркнуто незаинтересованно и зевнула от души.
- Потому что я меняюсь, дурочка. Я вырос на два сантиметра, и мои плечи тоже стали немного шире. Я замерял.
Я раздражённо застонала. Леандер ухаживал за своим телом и лелеял его, как будто с помощью него зарабатывал деньги. При том, что кроме меня его никто не видел. Но и меня беспокоил тот факт, что он менялся, всё больше и больше. Всё началось с пары волос под мышками, а теперь за спиной Леандера был его первый ростовой скачок. Две ночи продолжительного нытья, потому что его голени и спина якобы «невыносимо» болели. Поэтому он попеременно обертывал на свои ноги то горячие, то холодные тряпки, пока наконец не задремал под утро, и мне маме снова пришлось оправдываться, так как она нашла мой лоскутный коврик совершенно мокрым и покрытым розовыми и цвета фуксии, микрофибровыми тряпочками для мытья.
