– И вам доброго здоровья, Петр Иванович. Как доехали?
– Нормально, – сказал Петр Иванович и оглянулся на шофера Витьку, который тоже покинул автомобиль и теперь во все глаза смотрел на странного собеседника своего босса, забыв о незажженной сигарете, которую он рассеянно перекатывал в пальцах.
– Машину-то… – проговорил Витька, – во двор загонять или как?
– Не нужно загонять машину во двор, – размеренно произнес Валентин Валентинович и поскреб оттопыренным большим пальцем затылок под своей невообразимой шевелюрой.
– Почему? – удивился Витька.
– По кочану! – снова обернулся к нему Петр Иванович. – Совсем ты, Витька, зарвался. Твое дело какое? Крутить баранку! Раз и навсегда запомни!
«Эге-ге! – замелькало в голове у шофера Витька. – А мой Иваныч-то нервничает. Раньше никогда так часто не срывался. А оно и понятно, почему нервничает – ночь на дворе, какая-то дача странная. Кругом – точно – ни одного человека нет километров на десять. Что же это такое, дорогие товарищи, происходит? А уж про его компаньона нового и вообще говорить не приходится – прямо бандюга. И рожа у него бандитская и вообще…»
– Ты, давай-ка… дружок, – заговорил вдруг «бандюга», и Витька вздрогнул, поняв, что тот обращается именно к нему, – садись обратно на свое место и уматывай. Времени мало, и ждать, пока ты здесь отсвечивать будешь, я не собираюсь.
Шофер Витька от неожиданности открыл рот.
– Пе-петр Иванович! – выговорил он. – Как же это?.. А кто вас обратно повезет?
– Я отвезу, – не дав ответить Петру Ивановичу, сказал «бандюга».
– Пе-петр Иванович…
– Ну, чего тебе еще! – рявкнул Петр Иванович. – Сказали – вали в гараж!
– А как же?..
– Не понял, что ли?
– А как же Римма Михайловна? – договорил-таки шофер Витька. – Что я ей скажу, если она мне позвонит и спросит, где вы?
– Куда она тебе позвонит – в гараж? – криво усмехнулся Петр Иванович. – Сиди в гараже, жди меня. Домой не суйся. Я через несколько часов приеду…
– Но как же…
– Петр Иванович, – прогудел «бандюга», – как это вы сотрудников так своих можете распускать? Мои подчиненные, не дослушав приказания, мчаться исполнять. А ваш… Он так до утра будет мяться. Непорядок. Ведь мы же с вами договаривались – только я и вы. И больше никого. Дело секретное.
– Я могу и здесь подождать, – угрюмо заявил Витька, – а вы в доме разговаривайте. Я тут и подожду в машине. Чего мне в гараж-то ехать?
Петр Иванович побагровел от гнева и притопнул ногой.
– Слышь ты… – придушенным голосом заговорил он, – если сейчас же не свалишь отсюда, завтра на хрен уволю. Понял, сволочь?
Шофер Витька колебался еще минуту – до тех пор пока «бандюга», которого Петр Иванович называл Валентином Валентиновичем, не проговорил, разведя руками:
– Ну, это несерьезно, Петр Иванович. Если вы не хотите со мной никакого дела иметь, так и скажите. Мне совсем не интересны подобные спектакли. В конце концов я могу и в театр сходить… – тогда Петр Иванович скроил такую злобную физиономию, что Витька решил больше не искушать судьбу и плюхнулся на свое место водителя, с силой захлопнув за собой дверцу.
«Ну и хрен с тобой! – думал он, мчась обратно по пыльной проселочной дороге. – И даже хорошо, что меня отослали. Если там чего не так, то – мое дело сторона – меня не было и все… А Римме Михайловне все равно потом расскажу… Чтобы она ему взбучку устроила, старому козлу. Потом расскажу, не сейчас – а то, если у моего Иваныча сделка сорвется, он вообще меня – не то, что уволит, а убьет насмерть».
«Бандюга» Валентин Валентинович проводил взглядом уносящийся автомобиль и проговорил, обращаясь к Петру Ивановичу, неуверенно озирающемуся по сторонам:
– Ну что же, дорогой мой, пойдемте, поговорим. Дело, которое я вам хочу предложить, сулит просто баснословные барыши. Вы уж извините, что я такого туману напустил – пригласил вас в безлюдное место, шофера вашего отослал… Но ведь обычно как – чем меньше ушей, тем больше барышей. А? – он засмеялся, но тут же оборвал себя и заговорил серьезно:
– Значит, суть нашего дела в следующем…
– Да-да-да… – поддакнул Петр Иванович, семеня за грузным «бандюгой».
