А тут Юрия Игоревича за каких-то полдня уже дважды опустили. Сначала «сиськи» на базаре, потом блондинистая шлюха в здешнем кабаке. Запросто так, будто Гучко – не конкретный мужик при силе и бабках, а какое-то мелкое чмо. И что еще более обидно – в этом была какая-то дикая логика. Вот та же блонда… Чего ей бояться, если на крутом бедре у нее – ствол. Причем с первого взгляда – по обмотанной лентой рукояти, потертой кобуре – уже понятно, что не пугач, а конкретно рабочая плетка. И кто она по ту сторону скал – опять-таки непонятно. Может – жена какого-нить президентского кореша. Или сама, типа, кореш… А если так, то грозный вид и внушительные габариты Гучко – сразу пролетают мимо кассы. Чисто по уровню. Как сказал один из старших в те времена, когда Юра Гучко, молодой и резкий пацан, кошмарил коммерсов на «Юноне»: «В большого человека попасть проще».
Хотелось дать кому-нибудь в рыло. Вот хотя бы сопляку этому с восторженно выпученными глазищами. Но Гучко понимал: сопляк не при делах. За что его бить? Ничего! Гучко всегда поднимался. Поднимется и здесь. Потому что по жизни не только кулаки решают, кто круче, но и характер. А характер, особенно такой, как у Гучко, не спрячешь и не пропьешь. Он свое возьмет.
И еще: Гучко нюхалкой чуял: здесь заваривается нечто особенное. Типа не для всех, а только для самых крутых. Может, этот тур – не развлекуха очередная, а конкретный шанс. Вроде как в баньке с Сечиным оказаться. Там, в Питере, Гучко знал: он достиг своего жизненного потолка. А вдруг отсюда можно и повыше вскарабкаться? От таких мыслей Гучко сразу взбодрился и повеселел.
Глава 6
Свободная территория. Осмотр достопримечательностей
Хохочущая компания человек из десяти: парней и девушек, одетых с тропической пестротой и тропической же легкостью – высыпала на улицу, закружилась хороводом… Кто-то чмокнул Санька в губы, обдав цветочным ароматом, кто-то накинул на Фёдрыча «косу» синих и белых цветов…
– С днем рождения, Маленькая Смерть! – дружно завопили все сразу, и девушка с черными распущенными волосами с визгом взлетела вверх на добрых полтора метра. И еще …
Остальные – хлопали в ладоши и считали:
– …два… три… четыре…
Санёк тоже захлопал.
– …Одиннадцать… Двадцать шесть! Ура!!!
Саньку сунули в руку бумажный стаканчик с вином, тоже цветочным, судя по запаху. Поднесшая его девушка обняла Санька, прошептала ему в ухо пьяно и жарко:
– Я – Любка Белая из Добрых Чистильщиков. Заглянешь к мертвякам – спроси. Меня на Зоне все знают…
– Классные телки, – причмокнул Гучко. – Ядреные, эх!
– Ты лучше на другое глянь, – проворчал майор. – На тех пацанов, к примеру.
– А что пацаны? Чё за намеки, Фёдрыч? Это типа я – кто по-твоему?
– Ты больной, Юра? На рожи их посмотри. На руки. Вон у того – шрам от пулевого ранения. А у этого на шее – резаная рана. И зашита криво. Видать, прямо в поле и зашивали. А у девки, которая мне цветы подарила, на виске – конкретный шрам от ожога. Она его волосами прикрыла, но, когда головой мотнула – открылся.
– И на хрена ты мне всё это говоришь? – осведомился банкир.
– А чтоб ты клювом не щелкал и на чужих баб его не разевал! – отрезал майор.
– Да нах они мне нужны! – Гучко выдавил фальшивую улыбку. – Чё, у меня мало их? И тут – тоже будут. Дай срок, Фёдрыч, и я тут всех поимею!
Фёдрыч комментировать не стал.
– Вон Санёк наш идет, – сказал он. – И похоже, с прибавкой. А… уже нет.
Девушка, обнимавшая Санька, отпустила его и побежала к своим.
– Тут классно! – искренне заявил Санёк, присоединяясь к спутникам. – Спасибо, что взяли меня с собой! Юрий Игоревич, а может, тут и останемся?
– Это, молодой, не тебе решать! – отрезал банкир. – В стакане – что?
– Вино. Хотите?
– Компот не употребляю. Главное, чтоб без дури. А то у этих вид – чисто закинулись.
– Вы думаете?
Санёк поразмыслил и выплеснул остатки цветочного напитка в канавку у обочины.
– Куда теперь? – спросил он.
– Винтик откручивать.
– Э-э-э?..
– Анекдот такой, – пояснил Фёдрыч. – О мальчике, у которого вместо пупка был винтик, а он его открутил. Не знаешь, что ли? Совсем древний анекдот.
– Нет, не слыхал. И что дальше?
