– Кто? – пожал плечами Фёдрыч. – Я тут одного тебя знаю. А что было?
– Так, нагрубил кому не надо. Не сориентировался. Но сейчас нормально. Проехали. А сегодня у нас последний день. Надо это дело отметить.
– Так мы вроде – уже, – предположил майор, отхлебывая из кружки. – Значит, тебе понравилось? Несмотря на Берсерка?
– С Берсерком я лоханулся, – признал Гучко. – Больше не повторится. А понравилось ли… Не знаю. Но перспективу вижу. Спроси – почему, не скажу. Но вижу. Необычно здесь. Хотелось бы разобраться. Это, как ты выражаешься, вызов. А сам – как?
– Я б еще разок сыгранул, – ответил Фёдрыч. – Есть в этом что-то… Экзотическое.
– Это точно, – согласился Гучко. – Точно так. Экзотическое. Глянь, какой я сувенирчик прихватил… – Он достал из кармана черного, злобно ощерившегося сфинкса. – На стол поставлю. Рядом с башкой сушеной. Сам не хочешь чего-нибудь на память?
– У меня – есть, – майор похлопал по ранцу.
– А, ну да. Забыл. Гриня! Еще мне шампуни этой…
– Сейчас, Юрий Игоревич!
– Старательный, – похвалил Гучко. И вдруг напрягся и враз растерял кураж.
Фёдрыч обернулся, ожидая нехорошего, но увидел всего лишь контролера.
Контролер был тот самый, что не пустил Гучко в озеро, но майор, разумеется, об этом не знал. Впрочем, напоминать банкиру о неприятном купании контролер не стал.
– Господа новички, прошу следовать за мной.
– Мы что-то нарушили? – на всякий случай поинтересовался Фёдрыч.
Зная Юру, он был готов к трениям с представителями правопорядка.
– Ваше время истекает, – сообщил контролер вполне доброжелательно. – Стоит поторопиться, тем более что с вами – багаж, – контролер указал на Фёдрычев ранец. – В ваших интересах оформить его правильно.
Гучко протянул недопитый стакан Грине со словами:
– Телефон я тебе дал. Вернешься – звони. Подумаем, чем тебе можно помочь.
И они с Фёдрычем последовали за контролером.
– Ты это, пионера нашего там не встречал? – шагая между пестрых лотков и витрин, поинтересовался банкир.
– Видел. Но не пересекались. Думаю, парень в порядке. Хваткий.
– Что да, то да. Вот я тебе расскажу, чё с ним видел. Меня вставило однозначно…
Но рассказать не успел.
– Вам сюда, – контролер указал на серое одноэтажное здание, стиснутое между доминой с загадочной вывеской: «Утилизация доместифицированных животных» и белым особняком без всякой вывески.
– Это что, таможня ваша? – спросил Гучко. – Не далековато ли от вокзала?
– Когда мне потребуется узнать твое мнение, новичок, я тебе сообщу, – отрезал контролер.
К удивлению Фёдрыча, банкир не вскипел, не начал гнуть пальцы, а покорно вошел в указанную дверь. Майор поправил ранец и последовал за ним. М-да… На таможню это помещение походило мало. Куда больше – на морг. И попахивало соответственно, и здоровенные металлические ящики, установленные вдоль стен, весьма походили на гробы. Для длительной транспортировки.
– На запах внимания не обращайте, – сказал контролер. – Это от соседей, утилизаторов. А вам туда, к стойке. Там всё скажут. И обратный билет выпишут! – Контролер ухмыльнулся. – Счастливого полета!
Глава 41
Игровая зона «Мидгард». Тьюториал «Возвращение ярла». Счастливого полета!
Счастливого полета! Вот слова, которые мог бы сказать сам себе Санёк, если бы у него было время болтать. От верхнего края скалы до ее основания – примерно три секунды. Свободного падения. Чтобы прервать это падение немного раньше, чем истекут эти секунды, Саньку потребовалась предельная концентрация и немного везения. Хотя нет! Какой там – немного! До хрена!
Отличная всё же ему досталась куртка. Как раз подходящая, чтобы съезжать на спине по крутому склону, изобилующему впадинами и выступами. Довольно острыми выступами, надо отметить.
Санёк оттормаживался спиной и ногами, как только мог, тем не менее к точке прихода набрал неслабую скорость. Слава Богу, парни наверху очень вовремя подбежали к краю со своими факелами. Слава Богу, копье так и осталось торчать в щели.
Санёк пропустил его справа, зацепив ногой, бедром и боком, чтобы погасить хоть часть разгона и заодно развернуться нужным образом, и только после этого вцепился в древко двумя руками, причем поближе к скале, чтобы рычаг был поменьше.
