— Вернемся к сравнению… Итак, ты стоишь на берегу. Потом делаешь один шаг в сторону. Что произошло? Насколько изменился пейзаж? Да ни на сколько. Ты видишь то же, что и видел. Тот же песок под ногами. И солнце так же нещадно поджаривает… — он нажал кнопку — шторы сдвинулись. В кабине воцарился приятный полумрак, — и планеты есть у этого солнца. И эти планеты с галактической точки зрения ничем не отличаются от солнечных планет. Их создали те же силы, из тех же элементов, их массы не отличаются от средних масс планет в других системах, так как это зависит от закона распределения масс.
— Ты считаешь, что здесь планеты такие же, как и в Солнечной системе? Что же нам остается открывать?
— Именно это и откроем. Впрочем, в каких-то частностях они, возможно, и другие. Но в принципиальном плане различий нет, даже если есть на них жизнь, или нет жизни. Различия могут быть только в частностях.
Какое-то время мы находились в молчании. В щель, не прикрытую шторкой, заглядывали звезды. Появилось знакомое, весьма неприятное ощущение открытого космоса, в котором я абсолютно беззащитен. Напрасно мой взгляд перебегал от одной звезды к другой в поисках предела. Меня подавлял этот жуткий беспредел, и я в душе посмеялся над теми, кто пытается увидеть в человеке хозяина Вселенной. Смешно! Крохотный комок белка, в котором тлеет искорка жизни. Что это по сравнению с космосом? Человек может забираться в его глубины и наверняка заберется дальше нас на своих более совершенных машинах. Но он всегда будет оставаться разведчиком, исследователем, но не покорителем. Космосом правят законы, которые человеку невозможно нарушить. Он многое может осмыслить, но подчинить — черта с два! Я закрыл глаза — и мне почудился голос его величества Космоса:
— Мой закон — единственный закон, по которому живет и развивается материя. А ты, человек, в этой системе — отклонение от нормы, странное исключение, каприз теории вероятностей, чье возникновение обусловлено узенькими границами температур, давления, излучений, гравитации, набора веществ… Ты можешь быть только соглядатаем, который сумел проникнуть сюда, таща за собой закрытую раковину условий, в которых ты родился и в которых только и возможна органическая жизнь. Ты безропотный раб этих условий. Рабом и останешься. Ты появился в этом уголке Вселенной благодаря тому, что вечное твое беспокойство и неистощимое любопытство не терпят неизвестности, ищут в нем подобное себе, или отличное от себя, собирают факты и фактики, чтобы выстраивать из них привычный облик мира. Ты думаешь, что разорвал завесу неизвестности, а на самом деле совершил крошечный шаг, да и то — с таким напряжением и риском! Что это за покорители, если их жизнь зависит от невзрачной космической пылинки — метеорита! Вы здорово влипли, приятели, и еще не известно, как выпутаетесь из этого положения…
Кабину обсерватории заполнило тихое попискивание. Астроном вскочил. Планетоскоп, работающий в автоматическом режиме, «поймал» космическое тело. Линг лихорадочно щелкал клавишами компьютера… Включив канал связи, он заорал:
— Марк! Марк! Есть первая планета!
— (Пауза)… Хорошо, Линг. Координаты. Температура. Масса. Скорость вращения. Атмосфера. У нас очень мало времени. Пусть трудится компьютер. А Грегор пусть идет сюда. Он срочно нужен. Возникли проблемы с кислородом.
Линг посмотрел на меня в замешательстве. Но я все слышал сам. В голосе Марка — смертельная усталость. Он говорит, что Феликс и Роберт на пределе…
Бреду, пошатываясь, по коридору до конца. Меня охватывает спертый воздух, и это единственное, что указывает на наше неблагополучие. Яркие светильники равномерно освещают путь по коридору. Подступает удушье. Кислород! Хотя бы глоточек! Я словно чувствую, как сжимается обожженное, вернее, высушенное живительным газом горло, зато отступает удушье… Я забыл сказать, что мы с Лингом находились в обсерватории «Викинга», и теперь я шел по проходу, соединяющему оба корабля. Внезапно пол вздрогнул, «Викинг» притянул меня к полу, но невесомость тотчас восстановилась.
— Прошу прощения! — Марк извинился во всеуслышание. — Мы случайно включили одну из направляющих ракет. Проводим ориентацию. О последующих маневрах будем предупреждать.
