Санта-Маргарита, где уже почти столетие жил род Джерми, была живописным и романтическим городом. С увитых цветами балконов их великолепной виллы, построенной в прошлом веке высоко над голубыми водами залива, открывался великолепный вид. Эми глубоко и безнадежно влюбилась в Санта-Маргариту… и в Луку.
Он был другом молодой пары, чьих детей она воспитывала, и, не проведя в Италии и двух недель, девушка поняла, что любит его. Лука обладал несколько диковатой красотой, опытом искушенного двадцатипятилетнего мужчины, несопоставимым с ее опытом, и совершенно разрушил ее жизнь.
За месяц до прибытия Эми в Италию умер его отец, и будучи старшим сыном, Лука унаследовал виллу, состояние и бизнес семьи Джерми. Он правил своей маленькой империей с помощью команды доверенных служащих, абсолютно преданных как ему лично, так и всей семье.
Анджела, сводная сестра Луки, недавно вышла замуж за его лучшего друга и жила у мужа в Зоальи. Своим огромным состоянием Бернардо Ренци был обязан деловым интересам в Генуе.
Анджела была на пару месяцев моложе Эми, но девушки так и не стали подругами. Ревность и обида на то, что бывшая воспитательница быстро стала своей в семье, мешали этому, несмотря на все старания Эми. Особенно Анджеле не нравилась дружба Эми с маленьким Пьетро, младшим братом, появившимся на свет почти чудом, так как после рождения Луки его родителям сказали, что больше детей у них не будет. Мальчик полюбил Эми и всюду ходил за ней как привязанный.
— У тебя не было проблем со столь поспешным отъездом?
Глубокий голос Луки отвлек Эми от мыслей о Пьетро.
— Нет, — ответила она, быстро опуская взгляд; четко очерченное лицо с классическими чертами и крупный чувственный рот неодолимо влекли ее, и это действовало на нервы. — Все проявили понимание, — тихо добавила она.
— А доктор Нолан, он тоже… проявил понимание? — не поворачиваясь, бесстрастно спросил Лука.
— Питер? Разумеется. Я ведь сказала — все… — Она замолкла и вновь подняла глаза, но на его холодном лице отсутствовало всякое выражение, взгляд был устремлен прямо перед собой.
Эми не удивило, что Лука знает фамилии врачей: его информаторы наверняка были профессионалами, но почему из трех работающих в больнице хирургов он выбрал именно Питера Нолана?
— Вот и славно. — Голос его был ровным, слишком ровным. Медленно повернувшись, он растянул губы в подобии улыбки. — Уверен, что твоего возвращения будут ждать с нетерпением.
— Вряд ли. Я буду отсутствовать всего несколько дней. — В его словах чувствовался какой-то подтекст, еще одно подводное течение в темном, бурном потоке взаимоотношений Эми с семейством Джерми… и одним из Джерми в особенности. — Меня заменит Джейн, моя подруга, а она прекрасный работник.
— Я говорю не о работе, — вкрадчиво возразил он, — а о том, что тебя будут ждать.
— Послушай, Лука, я же сказала, что не собираюсь играть в твои игры…
— Я тоже недвусмысленно заявил тебе, что не намерен играть, — свирепо отрезал он, отбросив показное хладнокровие. — Неужели ты забыла Пьетро, Эми? А мальчик тебя не забыл! Со дня смерти матери у него на устах только твое имя, ему нужна только твоя любовь, он отвергает любую ласку и заботу других. Когда год назад ты уехала, Пьетро был вне себя…
— Не смей обвинять в этом меня! — огрызнулась Эми. — Ты знаешь, почему я уехала. Именно из-за тебя я не могла остаться.
— Ты сделала то, что хотела. — Мгновенно восстановив контроль над собой, Лука вновь говорил бесстрастным тоном. — Даже не подумав о том, что не мешало бы сначала обсудить свой отъезд со мной, ты просто взяла и удрала, разве не так?
— Ты мог бы приехать за мной, — неуверенно произнесла Эми и вдруг поняла, что всегда в глубине души была уверена в том, что Лука поступит именно так. Но дни складывались в недели, недели в месяцы, и надежда постепенно угасала, а горечь от осознания того, что ее предали, превращала любовь Эми в пепел.
— Зачем? Чтобы вернуть эти бесконечные ссоры, боль, страдания? Мне казалось, что с тебя довольно, что ты хочешь спокойствия.
— Да, хотела. И сейчас хочу.
Значит, она интересовала Луку так мало, что он просто дал ей уйти. И эта телеграмма с требованием присутствовать на похоронах пришла вовсе не потому, что он хотел видеть ее, не потому, что в его сердце осталась хотя бы искорка любви, когда-то неразрывно связывавшей их. Просто Пьетро был расстроен, и Лука решил, что ее присутствие успокоит мальчика. О, как она его сейчас ненавидела! Ненавидела и презирала…
