— Так, а ты предпочла Эдди Таю, — мягко вставила Эми.
— Богатство над любовью, — пустила шпильку Зои.
— На самом деле, я не выбирала. Тай бросил меня.
— Хорошо, — сказала Эми, — теперь я уверена, что хочу услышать каждое слово.
Фэйт потребовалось мгновение, чтобы поразмыслить. Гордость не позволила ей рассказать Дженни о своей первой любви к самому красивому человеку города, человеку вне общества. Как и Зои, Фэйт не хотела идти к психиатру. Её вынудили это сделать после случившегося на похоронах Эдди. Её бывшая свекровь надавила на правосудие и перед Фэйт замаячила перспектива заключения в местную тюрьму и криминальное прошлое на всю оставшуюся жизнь. Потребовалось большое усилие, но она всё-таки заключила сделку с его матерью. От неё требовалось уехать из города и получить некоторую «помощь», и взамен обвинения были бы сняты. Поэтому Фэйт сняла квартиру в Нью-Йорке и начала ходить к психиатру, которого ей посоветовала её бывшая свекровь как единственно приемлемого.
Но это не сработало. С самого начала, Фэйт общалась с Дженни через мать Эдди — и это означало, что она должна была защитить себя любой ценой.
— Хорошо, — сдалась Фэйт, — я расскажу вам. Думаю, что существенная часть моей жизни началась… — она посчитала годы. — В это трудно поверить, но это было только шестнадцать лет назад. А такое чувство, будто прошло сто лет. Я тогда только вернулась из колледжа, и моя мать злилась на меня из-за отсутствия обручального кольца на пальце. Мне до смерти хотелось рассказать ей, что мы с Эдди почти помолвлены, но я знала, что она всё разболтает первому же клиенту, и через пять минут эта новость облетит город. Эдди нужно было время, чтобы рассказать всё матери и уберечь её от сердечного приступа.
— Я в спальне распаковывала вещи, когда Тай открыл окно и просунул голову внутрь. На мгновение у меня перехватило дыхание: он был даже ещё красивее, чем я его помнила.
Шестнадцать лет назад.
— Эй! — крикнул Тай, открыв окно в спальню Фэйт и начиная карабкаться внутрь.
— И что, по-твоему, ты творишь? — Фэйт подбежала к нему, намереваясь спихнуть его обратно, но он уже находился внутри. Она выглянула на улицу, проверяя, сколько народу стало свидетелями его вторжения в спальню. Но огромная лоза глицинии, протянувшаяся за окном, мешала обзору.
— Неплохо, — сказал он, окинув её оценивающим взглядом, когда она наклонилась.
— Прекрати! — прикрикнула она, выпрямляясь и захлопывая окно. — Мы уже не в третьем классе.
— Я не смотрел на тебя так, когда мы были в третьем классе, — сказал он, разглядывая постеры на стенах её спальни. — Если бы я это сделал, то меня должны были бы запереть на замок.
— Просто прекрати, — потребовала она, уперев руки в бока и уставившись на его спину.
— Прекратить что? — спросил он в своей ленивой манере. Это привлекало к нему многих девчонок, в том числе и её. И как бы ей ни хотелось, она не могла не заметить, насколько он изменился с их последней встречи три года назад. Казалось, что каждый раз, когда она возвращалась из колледжа, что-то удерживало её от встречи с ним. За эти годы умер его отец, и она слышала, что его братья покинули город. Прошлым летом ей рассказали, что в лесном доме живут теперь только Тай и его мать. Фэйт хотела навестить его, но не стала этого делать. Зная, что он останавливался у её дома несколько раз и звал, она не откликалась. Возможно, она не встречалась с ним, потому что знала, что он спросит о них с Эдди, а ей не хотелось ему рассказывать. Она могла лгать матери и всему городу, но Тай видел её насквозь.
— Мы уже не дети, и ты не можешь в любое время, когда захочешь, просто так запрыгивать ко мне в комнату, — сурово заявила она.
— А это так? — он растянулся на её кровати, застланной розовым кружевным покрывалом, которое она выбрала в девять лет, и на нём он выглядел ещё мужественнее. Он был выше, чем она помнила, и его ноги свешивались с кровати. Совсем не желая того, она начала сравнивать его с Эдди. В то время как Эдди был голубоглазым блондином с невинным и добродушным взглядом, Тай был смуглым, поджарым и… И сексуальным, подумала она. Словно её детскую спальню оккупировал некто, о ком не следовало знать детям.
