Мэтт смотрел на нее, пораженный, и поцарапал щеку одной из иголок расколотой ветви.
- Но ЭТО не собирается трогать тебя, - он крутился и изворачивался, пытаясь вслепую снять ремень безопасности. Почему у Бонни вдруг появилась та же мысль, что и у него: что эта ветвь похожа на огромную, изогнутую, косматую руку? Она ведь даже не видит ее.
- Ты знаешь, что оно этого хочет, - прошептала Бонни, ее тело слегка подрагивало. Она откинулась назад, пытаясь снять ремень безопасности.
- Мэтт, мы должны выскользнуть отсюда, - сказала Мередит. Она показывала всем своим видом, что ее болезненное положение, и отклоненная назад голова, ее совершенно не беспокоят, но Мэтт слышал ее тяжелое, прерывистое дыхание.
- Нам нужно перебраться к тебе, ЭТО пытается поранить мне горло.
- Это невозможно. - но он так же видел, что она права. Расщепленные концы толстой ветви чуть переместились, ближе к горлу Мередит, принуждая ее отклонять голову все дальше.
- Возможно лишь то, что никто не может навсегда оставаться в таком положении, - сказал он, зная, что эти слова не имели смысла, - В приборном ящике есть фонарь.
- Приборный ящик полностью заблокирован ветками. Бонни, ты не сможешь дотянуться и открепить мой ремень безопасности?
- Попробую. - Бонни потянулась вперед, не поднимая головы, и протянула руку, пытаясь наощупь отыскать кнопку спуска.
Мэтту показалось, что косматые, зеленые и сильно пахнущие ветви будто захватили ее. В их иглах чувствовалось напряжение.
- Похоже, у нас здесь целая Рождественская ель. - он отвернулся и взглянул в окно со своей стороны. Он щурился, чтобы лучше видеть в темноте, и прижался лбом к удивительно холодному стеклу.
Он почувствовал какое-то прикосновение к своей шее. Подскочив от неожиданности, он замер. Прикосновение не было ни холодным, ни теплым, было похоже на девичий палец.
- Черт побери, Мередит!…
- Мэтт…?
Мэтт был настолько разъярен, что собирался подскочить к ней. Но прикосновение было… случайным.
- Мередит? - он медленно пошарил руками в темноте, пока не увидел отражение в темном окне. Мередит не трогала его.
- Не двигайся… Остановись Мэтт. Здесь где-то длинный и острый обломок дерева. - голос Мередит, холодный и всегда слегка отдаленный, обычно напоминал Мэтту картины с горными синими озерами, окруженными снегами, из тех, что обычно делают на календарях. Сейчас он показался ему каким-то придавленным, напряженным.
- Мередит! - произнесла Бонни, прежде, чем Мэтт успел собраться с мыслями. Голос Бонни звучал как из-под тяжелой подушки.
- Все в порядке. Я только…стараюсь держаться подальше. Не волнуйся, я не отпущу тебя.
Мэтт вновь почувствовал уколы еловых иголок. Некотрые из них вновь коснулись его шеи справа.
- Бонни, перестань! Ты тянешь дерево прямо на нас с Мередит!
- Мэтт, заткнись!
Мэтт заткнулся. Его сердце дико стучало. Все, что он мог сделать, уже делалось за его спиной.
«Но это глупо», - подумал он, - «Потому что, если Бонни тянет дерево, то я могу попытаться сдержать его.»
Он оглянулся, взрагивая, и попытался увидеть в отражении окна, что на самом деле происходит. Его рука двинулась по толстому стволу, поверх веток с иголками.
Он подумал, что нельзя забывать об осколках веток, находящихся рядом с его горлом.
- Получилось! - прозвучал приглушенный голос, сопровождаемый щелчком отстегнутого ремня безопасности. Чуть погодя голос осторожно сказал, - Мередит, мне в спину упираются иголки.
- Окей, Бонни, Мэтт, - проговорила Мередит с усилием, но с большим терпением, подобно тому, как они разговаривали с Еленой.
- Мэтт, теперь ты должен открыть дверь со своей стороны.
В голосе Бонни прозвучала паника,
- За моей спиной не только иглы, но и небольшие ветви. Они похожи на колючую проволоку. Мне… мне не подняться.
- Мэтт! Ты должен прямо сейчас открыть дверь!
- Я не могу.
Тишина.
- Мэтт?
Мэтт поворачивался, упираясь руками и ногами в чешуйчатую кору дерева. Он со всей силы отталкивал его ствол.
- Мэтт! - Мередит почти кричала, - Оно упирается мне прямо в горло!
