- Я тебя, мальчик, спрашиваю. - Голос белого был неестественно спокоен.
- Вы это мне? - мягко спросил Вилли.
- Черт возьми, ты что, оглох? Ясно, что тебе!
- Вы сказали "мальчик", - возразил сержант. - Я не догадался, что это вы ко мне так обращаетесь.
- А к кому же еще я могу так обращаться, а, черномазый? - нагло заявил белый.
- Не знаю, - ответил Вилли. - Я не вижу вокруг никаких мальчиков.
Двое белых поднялись со скамейки.
- Ты ничего, черномазый, не забыл? - спросил один из них, шагнув к Вилли.
- Да нет, вроде ничего.
- Разве тебя никогда не учили говорить белому "сэр"?
- Верно, когда-то меня этому учили, - сказал Вилли.
- И что же?
- Да ничего, - ответил спокойно Вилли. - Просто ничего. И советую вам держаться от меня подальше, белый человек.
- Ниггер, да ты знаешь ли, где находишься?
- Конечно, знаю, - кивнул сержант. - А еще знаю, что вы способны убить меня. Но мне это все равно. Мне давно уже все равно. Так что держитесь от меня подальше, белый человек. Добром прошу.
Белые остановились в нерешительности. Вилли медленно пошел прямо на них. Вначале они стояли неподвижно, пристально глядя на него, но в последнюю минуту расступились, пропуская его. Он, хромая, пересек улицу и завернул в магазин стандартных цен.
- Зачем это я сюда зашел? - тихо проворчал он. - Мне же тут ничего не надо...
Он помедлил в замешательстве, потом решил: "Куплю-ка несколько открыток и пошлю ребятам в часты". Подойдя к витрине, он не спеша выбрал открытки одну с новым зданием почты и еще две с мемориальным мостом и памятником конфедерату.
- Прямо как настоящий город, - пробормотал он, - ежели эту вот лошадь с глаз долой убрать.
Он заковылял к прилавку, держа в одной руке открытки, а в другой двадцатипятипенсовик. Продавщица шагнула к нему с протянутой рукой, чтобы взять монету. Но тут в магазин вошла белая женщина, и продавщица, пройдя мимо Вилли, спросила ее, приветливо улыбаясь:
- Что вам угодно?
- Послушайте, барышня, - резко сказал Вилли. - Я первый пришел.
Продавщица и женщина обернулись к нему, разинув от удивления рот.
- Мои деньги такого же цвета, как и ее. - Вилли сунул открытки в карман, а затем нарочито небрежно швырнул деньги на прилавок и вышел из магазина.
- Впервые такое вижу! - выдавила из себя белая женщина.
Между тем у памятника уже собралась небольшая кучка людей. Сержант заметил, что в середине ее стояли те двое и о чем-то оживленно рассказывали. Затем они разом умолкли и глянули на него. Он не торопясь прошел, прихрамывая, квартал и свернул за угол.
На другом углу он свернул еще раз, и на следующем тоже. Потом замедлил шаг. Следом никто не шел.
Дома стали попадаться реже. Ни клочка тени кругом; деревьев здесь уже не было, и выжженная солнцем грунтовая дорога была покрыта слоем тончайшей пыли. Вилли продолжал свой путь, пот градом катился по его лицу, воротник промок. Наконец он свернул на вымощенный плитами проезд, ведущий к особняку - старинному дому, расположенному поодаль от дороги, среди сосен. Вилли поднялся на просторную веранду и позвонил.
Дверь ему открыл преклонного возраста негр. Он озадаченно взглянул на сержанта, сощурив от яркого света свои красные, с прожилками старческие глаза.
- Не узнаешь, дядюшка Бен? - спросил сержант.
- Вилли! - воскликнул старик. - Вот полковник-то обрадуется. Сейчас пойду доложу.
И старик торопливо засеменил в глубь дома. Вилли спокойно ждал.
Полковник вышел из кабинета и, протягивая руку, шагнул к сержанту.
- Вилли! Это ты, маленький проказник? Черт возьми! Да ты уж не маленький теперь, верно?
- Да, вырос я, - ответил сержант.
- Вижу! Вижу! Ну-ка пойдем на кухню, потолкуем.
Вилли двинулся следом за тощим, слегка сгорбленным стариком полковником. На кухне Марта, кухарка, взвизгнула от радости:
- Вилли! Боже мой, какой у тебя бравый вид! Садись! Полковник Боб, где вы его сыскали?
- Я свалился с луны, - пошутил Вилли.
- Сообрази ему поесть, Марта, - приказал полковник. - А я пока выведаю у него кое-какие военные новости.
Марта, сверкнув в радостной улыбке белыми зубами, мигом куда-то исчезла.
