При виде Андрея, нерешительно остановившегося в двух шагах, кареглазая девушка вдруг засмеялась, а Коля, не знавший причины смеха, сказал церемонно:
— Разрешите представить: мой друг — Андрей Берестов.
— Мы знакомы, — сказала кареглазая девушка. — Ваш друг совершил на нас нападение.
— Маргарита, не надо, — сказала рождественская девушка. — Андрей не виноват.
Она протянула Андрею руку. Рука была узкой, сухой, с длинными прохладными пальцами.
— Лидия Иваницкая.
— Что за тайны! — воскликнул Коля. — Неужели наш Андрей вел себя недостойно?
— Я у сельтерского киоска… — сказал Андрей. — Толкнул нечаянно.
— Судьба направляет наши действия, — сказал Коля с явным облегчением. Он любил во всем ясность. Киоск и нечаянное столкновение были объяснимы и понятны.
— Маргарита, — протянула Андрею руку вторая девушка.
— Раз уж мы познакомились, — сказал Коля, — предлагаю для начала мороженое. У господина Лагидзе. Там мы сможем неспешно обсудить, что будем делать дальше.
«Воды Лагидзе» — большой открытый павильон — располагались чуть отступив от набережной, за старым, могучим платаном. Они сели за столик у белых перил, совсем рядом журчала речка, за ней были видны окна гостиницы «Ореанда», а напротив — ряд татарских домиков, выстроившийся вдоль пляжа.
— Что будем заказывать? — спросил Коля.
— Мне — грушевую, — сказала Маргарита.
— А мне — мандариновую.
— Мороженое — крем-брюле?
— Ненавижу крем-брюле, — сказала Маргарита. — Попросите шоколадное.
Подошел официант. Коля сделал заказ, Андрей видел профиль Лиды, очерченный закатным солнцем. Лучики пробивались сквозь русые волосы и зажигали их золотом. «Господи, — молил Бога Андрей, понимая всю тщету своей молитвы, — сделай так, чтобы Коля был влюблен в Маргариту, я отдам за это все сокровища Сергея Серафимовича». Это мысленное обещание, словно миллионная ставка в Монте-Карло, сделанная босяком, не имеющим ни су в кармане, лишь свидетельствовало о том, что Андрей смирился с проигрышем. И это было ужасно: именно сегодня, когда он встретил девушку, которая отвечала всем требованиям романтического идеала, она окажется объектом увлечения друга, то есть табу…
— Простите, — Андрей дотронулся до рукава официанта. — И еще бутылку шампанского.
Это было непорядочно, потому что Андрей отлично знал, что у Коли почти нет денег. А ведь приглашал сюда он, значит, и расплачиваться следовало ему.
— У нас только «Клико», — сказал официант, как бы давая понять, что подобные развлечения молодым людям не по карману.
— Не надо шампанского, — сказала Лида. — Зачем это?
Андрей отвел глаза, чтобы не встретить настойчивого взгляда Коли. Ему злорадно захотелось подразнить друга. Но тут же он устыдился, незаметно подмигнул Беккеру, как бы давая понять: все в порядке. Коля понял, но все равно был недоволен и не придумал ничего лучше, как взрослым голосом завсегдатая спросить:
— Сколько же вы за бутылку берете?
«Сейчас он скажет — десять рублей, — подумал Андрей, — и отказываться придется мне».
— Шесть рублей, — сказал официант. — Как везде.
— Несите, — сказал Андрей, — несите, голубчик.
— А я не испугалась, — сказала Маргарита. — Вы не знаете, а по набережной гуляет папин приятель. Когда бы вы разорились, я бы побежала к нему и одолжила.
— Не люблю хвастунов, — сказала Лида.
— Мой папа — купец второй гильдии, — сказал Андрей. — Мы торгуем скобяным товаром.
— А что такое скобяной товар? — спросила Маргарита. Она закусила полную нижнюю губу, стараясь не рассмеяться.
— По-моему, это сковородки, — сказал Андрей таким тоном, чтобы никто не подумал, что он действительно может иметь отношение к скобяному товару.
Принесли мороженое и шампанское. Шампанское было теплым и совсем не таким вкусным, как днем у отчима. Андрей старался не глазеть на Лиду, но не мог не любоваться тем, как она подносит бокал к губам, как держит ложечку с мороженым, даже как откидывает мешающую ей прядь волос.
Маргарита, как выяснилось в разговоре, гостила здесь у Лидочки. Они были знакомы домами, отец Лиды служил в управлении Ялтинского порта, а раньше, много лет назад, жил в Одессе. Там они и подружились с отцом Маргариты, одесским судовладельцем Потаповым.