– Ну, это навряд ли. Вы, конечно, просчитали расклад сил на данный момент и во многом правы, однако через полгода ситуация кардинально изменится. Мои «драконы» сейчас заняты другими задачами, но если потребуется, то они сожгут имперские легионы, как стог соломы, и мы снова вернёмся к нынешнему положению вещей. Однако тогда погибнут десятки тысяч людей, а это меня категорически не устраивает. Легат, я не призываю вас вступать в войну с чинсу на их территории, с Сы Шао-каном я сам разберусь. Ваша задача – твёрдо взять империю под контроль и не дать ей развалиться на части!
– Извините, князь, но я никак не пойму, какая для вас выгода в спасении Меранской империи? Что вы хотите в результате получить от наших переговоров?
– Легат, все ясно как божий день. Мне нужно сохранить статус-кво и остановить войну. Через пару дней я уйду с войсками Саадина в Мэлор, и мне не хочется прорубаться через засады имперских воинов или возвращаться в Латр, чтобы отрезать вам голову. Мне в любом случае придётся договариваться с правителем Меранской империи, а вы лучший кандидат на этот пост, поэтому я и приехал сюда договариваться.
– А если я не соглашусь на ваши условия? – прищурившись, спросил Тит Флавий.
– Я просто убью тебя, легат, и буду договариваться с тем, у кого мозгов больше, чем в твоей голове! – разозлился я. – Завтра с утра я жду гонца с ответом на свои предложения. Если ты решишь начать войну, то кровь ляжет на тебя. Боги видят, я сделал всё, что в моих силах, чтобы прекратить эту бойню!
Я встал и вскочил на коня. Злоба рвалась наружу, и мне с большим трудом удавалось держать себя в руках. В таком состоянии мне было не до политических игр, и поэтому я решил вернуться в лагерь, пока не наломал дров.
Встречный ветер приятно холодил моё разгорячённое лицо, а топот копыт далеко разносился по округе, распугивая лесную живность. Я гнал своего коня во весь опор, и воины эскорта едва поспевали за мной. Постепенно нервное возбуждение спало, и, чтобы не загнать коня в бешеной скачке, мне пришлось пустить его рысью. К тому моменту, когда мы въехали в лагерь, в моей голове уже сложился план дальнейших действий, и я вызвал на совет Саадина и Арданая.
Чтобы не создавать у союзников ненужных иллюзий, я сразу сообщил о провале переговоров. Затем рассказал, что предъявил имперцам ультиматум и дал время до утра, чтобы ответить на него. Обсудив сложившуюся ситуацию, мы решили, что если Флавий не согласится на наши требования, то ввязываться в бой с имперцами мы всё равно не можем, потому что должны сначала дождаться возвращения Милорна. Сегодня наша армия значительно сильнее имперских войск, но она скоро разделится на две части. Тарги должны будут вернуться к Арису, а Саадин – в халифат. Тит Флавий не осмелится атаковать нас первым и будет сидеть за стенами Латра, опасаясь штурма города. Это даст нам некоторое время на подготовку прорыва к Мэлору, но, узнав, что наша армия разделилась, Тит Флавий может решиться дать бой. Дорога до границы Арбского халифата займёт около месяца, а если придётся постоянно отбиваться от наскоков имперцев, то и больше. Поэтому нужно хорошо подготовиться к походу, чтобы дойти без лишних потерь.
Ассасины Саадина могут передвигаться намного быстрее имперских легионов, но женщины и дети дроу будут нас сильно тормозить. Чтобы как-то разрешить эту проблему, я попросил Арданая выделить эльфам десять повозок из обоза с лучшими лошадьми и небольшой запас еды. Я приказал Арданаю, после того как мы разделимся и дроу с ассасинами уйдут к Латру, сжечь мост через реку Нерей и, оставив заслон на противоположном берегу, вернуться к Арису. Тит Флавий сразу не решится выходить из Латра и, скорее всего, займёт выжидательную позицию, пока не получит данные разведки. За это время мы постараемся оторваться от возможного преследования и заставим Флавия раздробить свои силы, устроив как можно больше шума вдоль дороги на Мэлор. Если всё пойдёт как задумано, то у нас есть хороший шанс прорваться.
Закончив совещание, я попытался лечь спать, но так и не смог уснуть. Поэтому, чтобы не мучиться попусту, я занялся зарядкой камней Силы для метателей, а затем провёл ревизию своего организма и залечил мелкие травмы. Эта монотонная работа меня успокоила, и перед самым рассветом я всё-таки задремал.
