— Да, но ведь читатели не знают этого, — справедливо возразила Галина, откусывая кусок купленного во французской булочной пирога, — пока они разберутся, что к чему, пока налоговая будет тебя обхаживать, ты уже перестанешь быть депутатом. И, потом, я обязательно упомяну о том, что в твоих ближайших друзьях ходит Саша Кравчук, известный гомосек!
— Кравчук — твой братец, между прочим! Это во —первых. Во-вторых, я не видел его сто лет, и никогда не был его другом! И в-третьих, дружбой с гомосексуалистом сейчас никого не удивишь, — сквозь зубы процедил Ковалёв. Он пытался держать себя в руках.
— Если только оба друга — педики, — засмеялась Галка.
Владимир Ильич в бешенстве поднялся из-за стола, зашёл в свою комнату и взял трубку. Он пытался бросить курить по просьбе Марины, но после такого чудесного утра ему просто необходимо было раскурить трубку. Жаль только, что не трубку мира…
В принципе, ему было плевать на выпады Галины. Его не интересовало, что подумают о нём читатели или скажут соседи. Но то, что эта статья затронет Резника — это было совсем не к чему. Он не мог так подставить друга, который поверил в него, вложил кучу денег, выдвинул его вперёд и вообще изменил всю его жизнь. Из законченного неудачника Ковалёв стал довольным жизнью мужчиной. И всё это — благодаря Резнику. А если его имя будут трепать газеты, Толик разозлится. Поэтому лучше пока ничего не предпринимать. Он будет продолжать встречаться с Мариночкой, а дальше будет видно. Но Галина, какова стерва! Ковалёв был вынужден признать, что она крепко схватила его за слабое место, и продолжает держать это место в кулаке.
— Боже, как красиво, — воскликнула Мила, примеривая браслет.
Он был действительно красив, тонкий, нежный, из маленьких розовых перламутровых жемчужин, он идеально ложился на запястье Милы, и подходил под перламутровые бусинки, которыми были украшены её волосы. Это стало модно — приклеивать бусины к волосам, и Мила не отставала от модниц, проводя большое количество времени в модных салонах.
Услугами Кравчука она не пользовалась, пока он страдал по своему Трубачову, и запивал свою тоску литрами мартини.
Ирина добавила, что браслет заговорён на супружеское счастье и долголетие, и Мила, поблагодарив, не преминула цинично улыбнуться.
— Не знаю, как насчёт счастья, а долголетие нашему союзу обеспечено, — сообщила она, разглядывая браслет. — Я ни за что не разведусь с Павлом, хотя он порой просто раздражает меня. Но, знаешь, мы нашли отличный способ сосуществования: он не трогает меня, я не трогаю его. У каждого — своя жизнь, и все довольны.
Он взглянула на Ирину, но у той было непроницаемое лицо.
— А как насчёт детей? — спросила она беспечно.
— Ты шутишь, — Мила округлила глаза. — Никаких детей! Сопли, грязные попки, ночные бдения, первые зубы… С ума сошла, что ли? Ты же себе такого не желаешь, верно? Зачем же тогда предрекаешь их мне?!
Ирина пожала плечами и добавила, что она ничего не предрекает, а всего лишь спросила. К тому же у неё-то есть ребёнок!
Мила ещё раз полюбовалась на браслет, и вдруг, хитро улыбнувшись, пропела:
— А у меня для тебя тоже сюрприз!
— Вся внимание, — пробормотала Ирина.
— Помнишь, ты говорила, что хочешь попасть в дом моего свёкра? Так вот, ты приглашена на ужин на этой неделе. Время оговорим дополнительно.
— Кем приглашена? — не поняла Ирина.
— Ну конечно же, не Анатолием Максимовичем, — хмыкнула Мила, — мною, естественно. Скоро будет мой день рождения. Так что подъедешь к торговому центру «Распай», я тебя там встречу и подвезу к нам. Форма одежды — парадная!
— Что-же ты раньше не сказала? — всплеснула руками Ирина. — Я же не успею приготовить подарок!
— Вот его, — Мила указала на браслет, — и будем считать моим подарком! Ты подарила его очень вовремя!
Мила ещё раз взглянула на красивую вещицу. Да, она не прогадала с подругой. Он же стоит целое состояние!
Антон купался в бассейне, фыркая и отплёвываясь. Он блаженствовал. Подумать только, теперь всё в доме Резников принадлежит ему! То есть, конечно, не то чтобы принадлежит, но он может этим пользоваться! Резник, правда, упомянул о том, что он приглашает его на какое-то время, а не насовсем, однако Антон был уверен, что мать обязательно настоит на его постоянном месте жительства в этом доме. Вряд ли она захочет упускать сына, который только что появился. Вряд ли захочет терять время на поездки в квартиру, которую снимала для него, ведь она никак не может поверить, что он — жив, цел и невредим.
