Возвращение домой - страница 63

Я точно знал, что сейчас произойдет, поэтому и вел непринужденную беседу, неся откровенную чушь про героин, оружие и взрывчатку. Хотя если наркотиков у Анжи в сумках наверняка не было, то про все остальное нельзя быть до конца уверенным. Хвостатая, конечно, все свои трофеи мне показывала, но кто ее знает? С такой особой никогда нельзя быть вообще хоть в чем-то уверенным на все сто.

Оппоненты явно тоже не сомневались, что никуда нам с этой крыши не деться. Единственный спуск перекрыт, а сзади наверняка есть еще одна группа. Поэтому не только позволяли говорить, но и поощряли. Видимо, рассчитывали, что сболтнем лишнее. Однако подобных признаний явно не ожидали и теперь находились в некотором офигении.

Как сказал Весельчак У в бессмертном советском мультике «Тайна третьей планеты»: меня уронили. Эта фраза сразу же стала крылатой и потом использовалась как детьми, так и взрослыми по любому поводу и без. Она лучше всего подходила для того, чтобы описать произошедшее в следующий момент. Их уронили. Всех троих по очереди. Не забыв предварительно вырубить. Затем материализовавшаяся хвостатая начала деловито снимать автоматы и прочие трофеи.

– Быстро хватаем сумки и вперед! – скомандовал я.

– Зачем спешить? – удивилась Анжа. – Они еще долго не очнутся.

– Дело куда хуже, чем кажется. Нам не то что новое барахло собирать, а часть уже имеющегося придется оставить.

– Не так все страшно, как тебе кажется, – усмехнулась хвостатая. – Я и не из таких передряг выходила. Причем уже тут, в твоем мире.

– А нам рассказать забыла! – возмутилась Лара.

Однако все оказалось еще серьезней и хуже. Намного. О снайперах-то я и не подумал. Вернее, не так. Постоянно предполагал такую возможность, но инерция мышления внесла свои коррективы. Больше десятка лет, прожитых в мире меча и магии, сделали свое дело. Для меня давно уже слова «снайпер» и «эльф» стали синонимами. То, что можно стрелять не только на несколько сот шагов, но и на куда большие дистанции, как-то вылетело из головы.

Соотечественники напомнили. Пулями. Упал, подстреленный в обе ноги. Больно! Но совсем не так, как бывает от стрелы. «Стреляют в ноги, значит, хотят взять живыми», – пронеслось в голове. И работает явно не один снайпер. Затем свалились Эль и Лара. Ну все, поймаю стрелков, лично убью! Хотя нет, лучше сначала Анже отдам, пусть и им уши поотрывает. Кстати, а где сама хвостатая? Додумать эту мысль так и не успел, провалившись во тьму.

На первый взгляд самым странным в этом деле было его завершение, хотя для многих именно с него все и началось. Фигуранты просто исчезли на глазах у снайперов и группы захвата, буквально растворившись в воздухе. Вот тогда-то за них и взялись по полной программе, но, увы, уже не буквально, а лишь фигурально. А до этого? Никто не воспринимал их всерьез, несмотря на оставляемые трупы. Слишком уж дикие слухи ходили и очень неправдоподобным все представлялось.

Нет, дела, конечно, завели, оперативные мероприятия проводились. Кроме того, оставшиеся в живых пытались отыскать обидчиков самостоятельно, без помощи властей. В первую очередь грешили на залетных. Разрабатывали версию о грабителях-отморозках, которые сначала трясли мелкую шпану и торгующих наркотиками цыган, а потом вдруг совсем зарвались и переключились на «уважаемых людей».

Но как только появилась подтвержденные данные, что произошел Контакт, дело передали в наш отдел. Теперь и «уважаемые люди», и их «шестерки», все, кому так или иначе довелось контактировать с хвостатой женщиной и при этом выжить, сидят в одинаковых камерах и дают показания. Те сведения, которые они сами собирали, тоже пригодятся, хотя перепроверять, конечно, все равно придется.

Об адвокатах и прочих глупостях уже никто не заикается. Колются все как миленькие. В нашем отделе УПК на задержанных не распространяется. И какие бы посты они ни занимали до этого, какие бы связи ни имели, больше отсюда уже никогда не выйдут. Ни живыми, ни мертвыми. Слишком много знают. Нет, не о фигурантах дела, тут-то как раз почти ничего, если не считать собственных потерь, а об отделе, их допрашивавшем. Да хотя бы о самом факте нашего существования – уже достаточно.