Вокруг была довольно плотная городская застройка. Но один из кварталов рассекал симпатичный бульвар с несколькими фонтанами, какими-то скульптурами, мостиками и еще чем-то в том же роде. Одно из немногих мест поблизости, где есть сколько-то зелени и можно приятно провести время. И куда отступить, в случае чего. Посчитав разведку законченной, я отправилась на встречу с главными своими целями.
Практически там же, где и в прошлый раз, промышляли цыгане. Причем те же самые. Не хватало лишь воровки, которую Ларинэ поймала за руку. Вместо нее была другая, мало чем отличающаяся на вид.
Понаблюдала некоторое время, чтобы понять, как эти мерзавки работают. Очень скоро стало ясно, главное – торговля одурманивающим зельем, которое князь Ва’Дим называл наркотиком. Всем остальным они занимались скорее по привычке или для антуража. Чтобы было в чем обвинить по мелочи, если стражникам вдруг очень понадобится.
Со стороны их торговля выглядела очень просто. К цыганкам постоянно подходили изможденные, явно больные люди. Не у всех это сразу проявлялось во внешности, но аура не могла обмануть. Так она обычно выглядит у тех, кому недолго жить осталось, причем не по причине старости, а из-за болезни или проклятия. Я хоть и слабо вижу магическим зрением, но настолько яркое проявление зла не заметить трудно.
Ну так вот, живые мертвецы подходили к одной из торговок, отдавали деньги, дожидались своего пакетика и быстро уходили. А князь Ва’Дим еще говорил, что в его мире нечисти нету. Да вот они, некроманты и зомби, им подчиняющиеся, прямо посреди столицы.
Обратила внимание, что у цыганок на руках не бывает больше одного пакетика одновременно. Товар все время приносили снующие вокруг дети. Они же забирали выручку. Оказалось, совсем нетрудно проследить, куда именно бегают. Чуть в стороне стояла чем-то неуловимо выделяющаяся по сравнению с другими дурнопахнущая самодвижущаяся повозка, в этом мире называемая машиной, в которой сидел мужчина явно той же национальности, что и воровки на площади. Осмотрев внимательно все камеры наблюдения, поняла, что ни одна из них не направлена на ту машину. Очень хорошее место выбрали. Вот за это я им искренне благодарна, мне же проще будет.
Плюгавый бандит на переднем сиденье начал медленно поворачиваться на звук открываемой двери, так и не поняв, что он в машине уже не один.
– Какого чер… – начал он, но не смог договорить.
Трудно разговаривать с собственным ухом во рту. А они очень легко, даже без ножа отрываются. Если уметь, конечно. Кричать, правда, в таких обстоятельствах не только труда не составляет, но и очень хочется. Однако, если нажать одну точку на шее, уже не получится и двигаться вообще – тоже. При этом все чувствуешь, слышишь, видишь и находишься в полном сознании. Нажать ее можно, разумеется, и без отрывания ушей, но тогда пропадет воспитательный момент. Как там князь говорил? С особой жестокостью? Кто я такая, чтобы не выполнить?
Естественно, я в машину забралась не сразу, как ее заметила. Перед этим какое-то время за ней наблюдала. Причем не издали, а буквально через стекло. Отводить глаза еще не разучилась. Общее впечатление – грязная, как ее владельцы. Темно-синего цвета, затемненные со всех сторон до состояния полной непрозрачности стекла (не для меня), обвешанная изнутри всякими глупыми шторками, а снаружи всевозможными непонятными изделиями. Такое впечатление, что не важно чем, главное – побольше.
Но я не эти «красоты» разглядывала, поэтому прекрасно знала, где лежат деньги и наркотики. Первые сразу забрала, а что делать со вторыми, пока не решила. Также обшарила карманы бандита. Ничего там, кроме паспорта, не обнаружилось. Ну что ж, и он пригодится. И еще тоненькая золотая цепочка.
Но я сюда пришла вовсе не ради этой мелочи. Чтобы мой пленник был более сговорчивым, нажала еще на одну точку. Все его тело пронзила страшная боль, а паралич не позволил ни закричать, ни пошевелиться. Весьма изощренная пытка, не оставляющая никаких следов.
– Теперь слушай меня внимательно, – негромко, но очень отчетливо произнесла я. – Сейчас сниму паралич, и ты ответишь на мои вопросы. Если будешь недостаточно откровенен или попытаешься соврать, повторю все сначала.