Я, конечно, знал, что общение с людьми дастся мне нелегко. Знал, что как главе рода мне придется знакомиться со многими и поддерживать репутацию уверенного в себе молодого человека. Вот только мое представление о событиях снова не оправдалось. Ни моя, ни Димина память не помогли мне спрогнозировать подобную ситуацию, скорее даже мешали.
Например, я просто не мог представить, что простейшее, с моей точки зрения, дело по отстранению Богрянина-старшего от образовательного процесса будет продвигаться с таким скрипом. Пришлось буквально продавливать это решение, и у меня все больше и больше портилось настроение. К тому же мы просидели в закрытом помещении несколько часов совершенно без еды, что также не добавляло оптимизма. Хорошо хоть в туалет не хотелось, а то был бы конфуз.
Хотя, по размышлении, плюсов для меня было гораздо больше, и не только материальных. Для начала я познакомился с влиятельными главами родов и даже с главой рода Богряниных. И понял, каким образом они себя ведут.
Присутствовали семь глав родов. Чуть позже появились Богрянин с директором. Главы все как один были недовольны произошедшим, но тем не менее и не думали требовать отстранения учителя от образовательного процесса, даже не заикались об этом. Поэтому вносить подобное предложение пришлось моему отцу.
Как потом объяснил мне отец, в политике все очень сложно. Глава рода Богряниных не прогадал, когда смог устроить своего сына наставником в лицей. Потому что спустя какое-то время все главы родов оказались чем-то обязаны ему. Ребята из «А» класса становились лучшими в лицее и получали хорошие отметки, чему немало способствовал наставник Богрянин. Он также прикрывал их проступки. Поэтому присутствующие пришли сюда не для того, чтобы снимать Богрянина с должности, а для того, чтобы промолчать и получить в его лице обязанного им человека.
Возможно, они и хотели бы избавиться от него, но он все еще был им нужен. Тогда я еще не понимал, почему они, вместо того чтобы порвать его на части, предлагали ему заплатить за лечение каждого из детей. В какой-то момент я чуть было не сорвался, но отец постоянно останавливал меня от того, чтобы откровенно высказаться по этому поводу. И одно уже это дало мне понять, что я ничего не понимаю в местных законах и традициях и мне еще предстоит во многом разобраться.
В итоге у меня сформировалось брезгливое отношение к главам этих родов. Эти мужчины торговали здоровьем своих детей – так видел эту ситуацию я.
В конце концов встал мой отец и предложил Богрянину отказаться от звания наставника, потому что он-де уже заигрался и не достоин работать в образовательном учреждении. И если всем остальным плевать на своих детей, то ему нет. И ждать, когда меня из-за попустительства учителя отправят на больничную койку, он не собирается. И безнаказанным он этот инцидент не оставит.
Во время очередного перерыва я, воодушевленный переговорами, предложил отцу выбить из Богряниных несколько процентов их перевозочной компании. Отец сначала не хотел, но я предложил ему долю в моей будущей гостинице, и это кардинально изменило его мнение.
Это была отличная новость, ведь как бы я ни хорохорился, подготовленного персонала у меня нет, а люди Богрянина уйдут вместе с ним. Поэтому на первых порах мне обязательно понадобится помощь человека, который заинтересован в процветании заведения. Отец сам решит втянуться в работу с гостиницей, чем здорово мне поможет. Потому что разорваться, чтобы везде поспеть, я не могу. Прошедшая неделя показала, что я не только не в лучшей своей физической форме, но и все еще плыву по течению и не могу влиять на события.
Принятое впопыхах решение оказалось верным. Вместо того чтобы получить пять процентов от перевозочной компании, как планировал, я получил десять. Это был откровенный грабеж: отец безжалостно давил на Богряниных, мешал их с грязью и напрямую им угрожал. За эту его помощь мне пришлось отдать ему тридцать процентов гостиницы: у меня уже не было сил спорить и доказывать, что это много.
Меня так вымотали эти переговоры, что я даже забыл, что на вечер у нас назначена встреча с главами родов Больтов и Сикориных. После них пришли Богрянины, и мы очень быстро закончили дело. Но я даже радоваться не мог, так как полностью выдохся и уже ничего не хотел. Только потом ко мне медленно пришло осознание того, что сам я подобное на данном этапе не провернул бы. Не оброс я еще нужной мускулатурой, нет во мне веса. Хотя смею надеяться, я заявил о себе, а дальше посмотрим, как оно будет.
