Автоматические ворота начали отъезжать в сторону задолго до того, как наши машины показались на горизонте. Я с интересом смотрел на лес, мимо которого мы ехали, потом на высокий бетонный забор с колючей проволокой сверху и вооруженных людей на контрольном пункте.
Машина остановилась перед главным входом. А там уже стояли четыре человека. Еще на подъезде, издали, я узнал всех четверых. Дед, отец и два старших брата. Судя по всему, первое общение состоится в очень узком семейном кругу, по крайней мере, я надеюсь, что в доме не будет слишком много людей, которые собрались на меня посмотреть.
Машина остановилась, и я, мысленно выдохнув, открыл дверь.
– Ну, здравствуй, пропажа! – первым, не выдержав, сразу метнулся вперед отец и крепко обнял меня. – Как вырос-то! Так сразу и не узнать!
– Здравствуй, отец! – спокойно сказал я, совершенно не понимая, что делать дальше. Ну никак не ожидал, что буду встречен столь бурным проявлением чувств.
– Да отпусти ты его, – слегка недовольно проворчал дед. – Что ты как баба, в конце концов!
Отец, недовольно скосив глаза на деда, все же отпустил меня и протянул руку, которую я пожал.
– Не знаю, кого ты помнишь, а кого нет, но давай знакомиться заново. Это твой дед, Роман Иосифович. Это братья, Павел и Тимофей.
Я пожал каждому из них руку. И если отец был несомненно рад меня видеть, то дед смотрел явно оценивающе и не спешил проявлять теплые чувства. Павел был расслаблен, но смотрел вызывающе, а вот Тимофей испытывал ко мне явно негативные чувства и даже не скрывал этого.
– Идем в дом, нечего тут стоять! – скомандовал дед и, повернувшись, первым пошел прочь.
За ним, окатив меня снисходительными взглядами, развернулись и пошли братья. Именно это помогло мне собраться. Это не семья, это враги. Выгодные, но враги, и я должен относиться к ним соответственно. По телу пробежал поток мурашек, словно я собрался драться.
В этот момент отец положил мне руку на плечо и попытался потянуть за собой, но я, мгновенно набросив на себя «доспех духа», остался стоять, отчего заработал его удивленный взгляд. Обернувшись назад, я увидел, что Марина не вышла, а машина, на которой я приехал, уже тронулась с места.
После этого я повернулся к отцу.
– Дорогой отец… – начал я и взял паузу, прежде чем продолжить. – Я не считаю уместным обниматься с тобой или еще с кем-либо в приступе нежности. Я давно живу своим умом и считаю, что проявление такой щенячьей нежности возможно только по отношению к маленькому ребенку, которым я уже не являюсь. Поэтому я хотел бы попросить тебя больше не смущать меня выражением своих чувств.
– Хм… И правда взрослый… – задумчиво оглядел меня отец, а потом улыбнулся. – Ну что же, пошли тогда! Нас точно уже ждут!
Мы пошли вместе, но моя маленькая победа меня не радовала. Я внезапно осознал, что не воспринимаю его эмоции. Он улыбался, но в ментальном плане я ничего не чувствовал. И это значит, что мне придется еще сложнее, чем я думал.
Но, несмотря на это, я все равно был доволен. Я нащупал стиль поведения. Это с друзьями я не знал, как себя вести. А вот с врагами таких проблем не было.
Честно говоря, им все же удалось сбить меня с настроя на противостояние. Все же я ожидал, что мы пойдем в какой-нибудь кабинет, возможно в гостиную, где будут присутствовать и другие представители боярского клана Советниковых. Начнется разговор, в котором рано или поздно будет затронута неприятная мне тема, и я начну с ними ссориться.
Однако реальность преподнесла мне очередной сюрприз. Никого, кроме четверки родственников, я больше не увидел, и даже казалось, что и слуг нет. К тому же для меня ситуация перевернулась кардинально, потому что мы пришли в столовую.
Средних размеров стол, за которым стояли шесть небольших кресел, больше похожих на небольшие троны, обитые даже на вид мягкой тканью и украшенные искусной резьбой. Наполовину накрытый стол, совершенно не настраивал на поединок.
– Ты наверняка не ел, – сказал отец, проходя мимо меня. – Так что сначала перекусим. Садись, где тебе удобно.
Я в нерешительности остановился в проходе, ожидая, когда все остальные рассядутся. Так уж получилось, что во главе стола, но друг напротив друга сели отец и дед. Наверное, это символизировало, что в роду они главные. Тимофей с Павлом сели рядом друг с другом, оставив мне на выбор лишь два места напротив них.
