— Почему?
— Не знаю, — Кир закинул руки за голову. — Если честно, раньше даже и не задумывался на эту тему. Для меня вирты в первую очередь были помощниками, можно сказать дополнительными органами чувств, благодаря которым корабль становился как бы частью меня. Они не были друзьями или соратниками, а просто….
— Я поняла, — Гера уселась рядом при этом часть руки Кира оказалась внутри ее полупрозрачного тела. — Как и у многих других разумников, ваши компьютеры — это протезы, дополнительные руки и ноги которые вы приделываете себе в случае необходимости. Они полезны, функциональны, позволяют вам достичь многого, но это всего лишь мертвые железки. В них нет ни чувств, ни разума.
— Считаешь это плохо?
— Нет, это не плохо ни хорошо. Да и кто я чтобы судить об этом, в конце концов, такая же железка, — она улыбнулась.
— Не болтай глупости, — фыркнул Кир.
— Ты другое, ты полноправный член экипажа, — он замолчал, задумчиво смотря на голубые разряды, пробегающие по рыжим волосам девушки. — Кстати, а может дело как раз в этом.
— В чем?
— В излишней человечности. Ну как тебе объяснить, — Кир рассеяно поскреб пальцем переносицу. — Знаешь, когда я работал спасателем, нам зачастую приходилось выжимать из наших машин последнее, буквально гробя их. И все для того чтобы спасти очередного идиота, полезшего не туда куда нужно. А смог бы я это сделать, зная, что мой корабль обладает чувствами, что он практически такой же живой, как и я? Что ему будет страшно, что он тоже не хочет умирать? Думаю, что нет. Да не думаю, знаю. — не смог бы. Постоянно старался бы свести ущерб машине к минимуму, действовал бы с оглядкой, сто раз думал, прежде чем что-нибудь предпринять.
— Разве это плохо?
— Ну, смотря в какой ситуации, — Кир вздохнул. — Знаешь, Гер, иногда приходится плевать на все и действовать, а рассуждать потом.
— Ты и сейчас так частенько делаешь, причем ним мое присутствие ни мои советы тебя не останавливают.
— Разве?
— Могу привести около двух ста тридцати четырех примеров.
Кирилл криво усмехнулся.
— Спасибо не надо, верю. В любом случае я это я, а другой на моем месте мог поступить по-другому, причем не угадаешь как. Вот и получается что ИИ — это некий неопределенный фактор, который наши инженеры решили исключить. И, знаешь, я их прекрасно понимаю. Тут порой и человеческого-то за глаза хватает, не знаешь, как разгрести, а если еще приплюсовать и электронный аналог….
— Я тебе не нравлюсь?
Кир повернул голову и удивленно вскинул брови.
— С чего это ты так решила? Наоборот. Ты для меня не просто корабль, ты верный товарищ и спутник и тебя я ни на кого не променяю. К тому же знаешь, в последнее время я все чаще забываю, что ты машина, столько в тебе стало человеческого.
— Частично в этом виноват твой ВИПС.
— Мой ВИПС? — Кир бросил невольный взгляд на правую руку, где под одеждой скрывались остатки прибора, превратившиеся в тонкую металлическую пленку обхватывающую запястье корявой кляксой.
— Да, — кивнула Гера. — Во время первоначальной активации доступ к основным модулям моей системы был невозможен из-за физических повреждений системных модулей, в результате чего функционирование программной составляющей осуществлялось едва ли на двадцать процентов. Работа систем была нестабильна, и только вмешательство твоего ВИПСА, создавшего временную виртуальную среду и наладившего ее взаимодействие с ядром моей программы, помогло мне взять ситуацию под контроль и задействовать резервные системы. К сожалению, визуальная матрица голосового интерфейса была повреждена и для прямого общения с экипажем мне пришлось создавать новую. За основу был взят один из образов полученный с пакетом переданных ВИПСОм данных. Надеюсь, получилось хорошо.
— Очень даже. Ты у меня просто красавица.
Кирилл улыбнулся, мысленно послав проклятие «симбиоту» непонятно зачем подсунувшего этот образ компьютеру дайтанского космолета, благодаря чему в полупрозрачном лице голографической девушки хорошо угадывались до боли знакомые черты. С одной стороны это делало ее какой-то родной, но с другой постоянно не давало забыть. Забыть о той застарелой боли, которая продолжала упорно торчать невидимой иглой где-то глубоко в сердце, нет, нет да напоминая о себе в самый неподходящий момент. На душе стало как-то паршиво, и продолжать дальше начатый разговор Киру как-то совершенно расхотелось, зато возникло желание заблокировать каюту и хоть на пару часов остаться в одиночестве.
