Катамаран получился на славу. Даже полностью оснащённый, с экипажем из двух человек, катамаран всё равно не касался днищем земли. Ему даже колёса не понадобились! Чтобы удерживать яхту на месте, её оснастили двумя якорями, носовым и кормовым, которые крепко-накрепко вцепились в песок своими лапами.
Зор был в совершенном восторге от судёнышка. Он постоянно находился где-нибудь неподалёку, словно опасался, что катамаран отправится в плавание без него. Рамериец даже хотел ночевать в каюте, Кау-Руку с трудом удалось отговорить его:
– Подожди немного, после того как мы с тобой проведём несколько недель в открытом океане, ты будешь мечтать о твёрдой почве под ногами и будешь рад малейшей возможности выбраться на берег. Уж я-то знаю, довелось не один год провести на корабле в открытом космосе. Поверь старому бродяге, – посмеивался штурман, глядя, как Зор ходит кругами вокруг яхты, словно кот вокруг крынки со сметаной.
По правде говоря, Кау-Руку тоже не терпелось попробовать катамаран в деле. Да и капитан Блек на своём необитаемом острове, наверное, уже давным-давно заждался какого-нибудь попутного корабля. Никто не сомневался, что Чарли жив-здоров. Ведь сколько раз удавалось ему выходить сухим из воды! Вот только не было никаких вестей от пещерного льва Грау. И Смелый Лев почему-то тоже до сих пор не прибыл в лагерь, хотя весточку о прибытии рамерийцев получил одним из первых.
– Не случилось ли с ними какой-нибудь беды? – гадали строители, уже было готовые отправить на поиски пропавших львов дракона, полагаясь на его силу, если вдруг нужно будет схватиться с Саблезубыми. Но вмешательство Ойххо не понадобилось!
В те самые минуты, когда решался вопрос об их поиске, к лагерю неторопливой величественной рысью приблизился Смелый Лев. Его сопровождал Грау. А позади них, рассыпавшись веером, мягкой крадущейся походкой беззвучно скользила по земле пятёрка саблезубых тигров.
Перед глазами участников совещания, которые выскочили на шум и гвалт из штабной палатки, предстала забавная картина. Увидев грозных хищников, жители палаточного городка бросились врассыпную кто куда. Большинство людей постарались влезть на деревья. Конечно же, все старались выбирать те, которые повыше и потолще. Поэтому очень скоро роща в окрестностях лагеря стала похожа на банановую плантацию. На каждом дереве гроздьями сидели, висели, а иной раз, как перезрелые плоды, и падали на землю перепуганные обитатели лагеря. Масла в огонь подлил ещё и Грау, который радостно зарычал при виде своих друзей-рамерийцев, Кау-Рука и Зора.
Заслышав грозный львиный рык, который с удовольствием подхватили лужёные глотки тигров, живые плоды ускорили своё созревание и стали падать уже целыми гроздьями. К счастью, лев тут же осознал свою ошибку и смирно уселся на песке, подав пример Смелому Льву и тигриному эскорту.
Но даже после этого навести порядок удалось не сразу. Наконец, когда даже и самых нерешительных всё-таки удалось снять с деревьев, а Страшила с огромной бутылью йода обошёл всех пострадавших от падения, обильно полив их синяки и ссадины жгучей жидкостью, все успокоились. Хорошо ещё, что обошлось без серьёзных травм, переломов и сотрясений. А то пришлось бы посылать за докторами, учениками Бориля и Робиля.
Когда суматоха утихла, Грау рассказал своим новым и старым друзьям о своих приключениях в Волшебной стране.
Пещерный лев весело скакал по песку вслед за огромной тенью орла Карфакса. Ему было так приятно вновь чувствовать себя в своей собственной шкуре. Всё было живым, всамделишным, а не каким-то клубком волн.
Могучий зверь вёл себя, как взбалмошный щенок, впервые тайком удравший на свободу без поводка и слегка ошалевший от этого своего подвига. Он без устали играл с тенью орла, то нагоняя её огромными прыжками, то, опередив, выскакивал из воображаемой засады.
Карфакс добродушно посматривал на это ребячество с высоты птичьего полёта и иной раз даже не мог удержаться от соблазна слегка подразнить Грау, заложив крутой вираж и заставив тень ускользнуть в сторону под самым носом льва. Тогда лев, сбитый с толку, недоумённо задирал голову вверх, чтобы посмотреть, куда это подевалась его путеводная игрушка.
