«Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы - страница 50

Шрифт
Интервал
стр.
И опять в неизъяснимом счастье
Я держусь за парусные снасти
И плыву под парусом туда,
Где горит Полярная звезда.
Там шумят прохладные дубравы,
Там росой обрызганные травы.
И по озеру студеных вод
Ковшик, колыхаяся, плывет.
Наконец-то я смогу напиться!
Стоит лишь немного наклониться
И схватить дрожащею рукой
Этот самый ковшик расписной.
Но веселый ковшик не дается…
Снова парус надо мною рвется…
Строевое седло в головах.
Африканский песок на зубах.

12

«Не нужна мне другая могила!..»

Не нужна мне другая могила!
Неподвижно лежу на траве.
Одинокая тучка проплыла
Надо мной высоко в синеве.
Бой затих. И никто не заметил,
Как сияли у тучки края,
Как прощалась со всеми на свете
Отлетавшая нежность моя.

13

«Мои арабы на Коране…»

Мои арабы на Коране
Клялись меня не выдавать,
Как Грибоедов в Тегеране
Не собираюсь погибать.
Лежит наш путь в стране восстаний.
Нас сорок девять. Мы одни.
И в нашем отдаленном стане
Горят беспечные огни.
Умолк предсмертный крик верблюда.
Трещит костер. Шуршит песок.
Беру с дымящегося блюда
Мне предназначенный кусок.
К ногам горячий жир стекает ―
Не ел так вкусно никогда!
Все так же счастливо сияет
Моя вечерняя звезда.
А завтра в путь. Услышу бранный,
Давно забытый шум и крик.
Вокруг меня звучит гортанный,
Мне в детстве снившийся, язык.
О, жизнь моя! О, жизнь земная!
Благодарю за все тебя,
Навеки все запоминая
И все возвышенно любя.

14

«Нам все равно, в какой стране…»

Князю Н.Н. Оболенскому

Нам все равно, в какой стране
Сметать народное восстанье,
И нет в других, как нет во мне
Ни жалости, ни состраданья.
Вести учет: в каком году ―
Для нас ненужная обуза;
И вот, в пустыне, как в аду,
Идем на возмущенных друзов.
Семнадцативековый срок
Прошел, не торопясь, по миру;
Все так же небо и песок
Глядят беспечно на пальмиру
Среди разрушенных колонн.
Но уцелевшие колонны,
Наш Иностранный легион ―
Наследник римских легионов.

15

«Мне приснились туареги…»

Мне приснились туареги
На верблюдах и в чадрах,
Уходящие в набеги
В дымно-розовых песках.
И опять восторгом жгучим
Преисполнилась душа.
Где мой дом? И где мне лучше?
Жизнь повсюду хороша!
И, качаясь на верблюде,
Пел я в жаркой полумгле
О великом Божьем чуде ―
О любви ко всей земле.

16

«Стерегла нас страшная беда…»

Стерегла нас страшная беда:
Заблудившись, умирали мы от жажды.
Самолеты пролетали дважды,
Не заметили, ―
                         не сбросили нам льда.
Мы плашмя лежали на песке,
С нами было только два верблюда.
Мы уже не ожидали чуда,
Смерть была от нас на волоске.
Засыпал нас розовый песок;
Но мне снились астраханские арбузы
И звучал, не умолкая, музы,
Как ручей, веселый голосок.
И один из всех я уцелел.
Как и почему? Не знаю.
Я очнулся в караван-сарае,
Где дервиш о Магомете пел.
С той поры я смерти не хочу,
Но и не боюсь с ней встречи:
Перед смертью я верблюжью пил мочу
И запить теперь ее мне нечем.

17

«Ни весельем своим, ни угрозами…»

Ни весельем своим, ни угрозами
Не помочь вам пустынной тоске.
Только черное-черное с розовым:
Бедуинский шатер на песке.
Напрасно роняете слезы вы, ―
В черной Африке видел я мост
Из громадных, дрожащих, розовых,
Никогда здесь не виданных звезд.

18

«Умирал марокканский сирокко…»

Умирал марокканский сирокко,
Насыпая последний бархан,
Загоралась звезда одиноко,
На восток уходил караван.
А мы пили и больше молчали
У костра при неверном огне,
Нам казалось, что нас вспоминали
И жалели в далекой стране,
Нам казалось: звенели мониста
За палаткой, где было темно…
И мы звали тогда гармониста
И полней наливали вино.
Он играл нам ― простой итальянец ―
Что теперь мы забыты судьбой,
И что каждый из нас иностранец,
Но навеки друг другу родной,
И никто нас уже не жалеет,
И родная страна далека,
И тоску нашу ветер развеет,
Как развеял вчера облака,
И у каждого путь одинаков
В этом выжженном Богом краю:
Беззаботная жизнь бивуаков,
Бесшабашная гибель в бою.
И мы с жизнью прощались заране,
И Господь все грехи нам прощал…
Так играть, как играл Фабиани,
В Легионе никто не играл.

19

«Вечерело. Убирали трапы…»

Вечерело. Убирали трапы.
Затихали провожавших голоса.
Пароход наш уходил на Запад,
Прямо в золотые небеса.
Грохотали якорные цепи.
Чайки пролетали, белизной
Мне напоминающие кепи
Всадников, простившихся со мной.
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Стихи
Мы для любви все рождены…
До встречи не в этом мире
Божий мир
Кривая речь