И тут шахматистка подмигнула мне.
— Конечно, в одиночку с ним не справиться. Надо сделать так, чтобы комар носа не подточил. Нужны люди с опытом в подобных делах.
Только теперь я понял, почему в моём присутствии велось столько разговоров об Алеке, причём нарочито громко. «Кто-то должен поставить его на место». На это мне намекнуло множество людей, и в их словах ощущалась невысказанная угроза: «Если ты, Джаред, не возьмёшься, то мы сделаем это сами».
— Забирай свои билеты, — проговорил я, — а если понадобится ещё — иди вон туда, в будку напротив. Ко мне не обращайся.
* * *
В то воскресенье в конце моей смены на ярмарке появились Алек и Шерил. Они, видимо, уже провели здесь некоторое время, потому что Алек нёс в руках здоровенного синего жирафа. Мог бы и оставить это чудище где-нибудь, но он специально таскал его с собой по всей ярмарке напоказ: глядите, мол, я выиграл! Я так и представлял себе, как Алек неделями сидит в своём гараже и день-деньской швыряет мячи в автомобильные камеры или мечет монетки в маленькие стеклянные пластинки. А всё для того, чтобы, когда подвернётся возможность, показать высший класс, причём с такой лёгкостью, что все вокруг вообразят, будто это раз плюнуть и они могут проделать то же самое. Я замечал все взгляды, устремлённые на Алека: и широко открытые глаза его обожателей, и прищуренные, горящие злобой — его ненавистников.
Сдав смену, я побрёл по ярмарке, стараясь убедить самого себя, что вовсе не ищу Алека и Шерил. Его грандиозный жираф сидел у заграждения аттракциона «лодки-толкачки»[4]. Очереди не было — все уже спустились в полукруглый причальный док в бассейне. Я перепрыгнул через заграждение и протянул контролёру несколько билетов. Он кивнул на одну из свободных исправных лодок, а затем завёл мотор, дёрнув за шнур, как на газонокосилке.
Гонки на лодках-толкачках — спорт индивидуальный: в лодке помещается только один человек, так что каждый сам за себя. Даже если игроки объединяются в команды, держи ухо востро, потому что твои же сотоварищи могут запросто и без предупреждения выступить против тебя.
Маленькие круглые лодки уже начали метаться вокруг, словно взбесившиеся атомы в химическом растворе какого-нибудь сумасшедшего учёного; при этом каждый участник старался держаться подальше от фонтана с ледяной водой, бьющего в центре бассейна. Неудивительно: вряд ли купание в холодной воде посреди зимы вызывает у кого-либо прилив энтузиазма.
Алек и Шерил, каждый в своей лодке, выписывали круги и только и знали бились обо всех, кто попадался на пути. Меня они ещё не заметили. Я пробивался к ним, дав утлому мотору ярмарочной лодчонки полный газ.
К тому моменту как я добрался до противоположной стороны бассейна, Шерил уже засосало в поток других лодок и унесло прочь. Я вжал педаль акселератора в пол и стукнул лодку Алека сзади. Та закрутилась волчком и ударилась о стенку. Это привлекло внимание её хозяина ко мне.
— Джаред! — воскликнул он, перекрывая царящий вокруг гам. — Я уже было подумал, что тебя заперли пожизненно в твоей будке.
— А я удрал.
Он протаранил мою лодку, и не успел я опомниться, как мы завели хоровод у дальнего края бассейна, то и дело стукаясь друг о друга.
— Ну, как тебе нравится наша школа? — спросил я.
— Ты явился на лодках потолкаться или меня про школу расспрашивать? — отозвался он, проносясь по касательной.
Я раскрутился и прижал его к стене дока.
— Я явился обратить кое на что твоё внимание — ты, скорее всего, слишком занят, чтобы это заметить.
— Я всё замечаю. — Он попытался улизнуть, но я упорно стоял на его пути, не давая ему убраться от стенки.
— Может, это как раз ускользнуло от тебя.
— Слушай, Джаред, — сказал он, — этот аттракцион дорогой, а у меня больше нет денег.
— Да дам я тебе новые билеты, — пообещал я, — только выслушай!
Я наклонился вперёд, поближе к нему, и проговорил по возможности тихо, насколько это позволяли обстоятельства:
— Ты бы вёл себя поосторожнее. Потому что есть люди, которые совсем не рады твоему успеху. Я просто считаю своим долгом тебя предупредить.
Он окинул меня взглядом, и лицо его окаменело.
