Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э. - страница 5
Вышедшая в 1877 г. книга Л. Моргана[12] давала весьма отчетливое представление о том, как складывался римский род и возникало в результате преобразования гентильного [14] строя римское государство. Следуя за Нибуром и Моммзеном в постановке вопроса о происхождении плебса и клиентелы[13], Морган привлек большой сравнительный материал, почерпнутый из североамериканской этнографии, который позволил подтвердить многие наблюдения, сделанные названными историками в области изучения древнеримского общественного строя на основании традиционно–исторических данных.
Постепенно в науке усиливалась тенденция к тому, чтобы отправляться от хозяйственных явлений при изучении древнеримского социального строя. Еще В. Ине[14] обратил внимание на то обстоятельство, что клиентела как определенное социальное состояние покоренных и зависимых иноплеменников является общеиталийским установлением, связанным с определенной степенью хозяйственного и общественного развития.
Все эти исследования дали возможность Марксу и Энгельсу прийти к заключению, что древние государства возникли как государства рабовладельческие, основанные на использовании в качестве рабочей силы принудительного труда соплеменников и иноплеменников, подчиненных внеэкономическим путем[15]. Констатация Марксом и Энгельсом классового характера античного общества, возникшего на основе рабовладения в широком смысле этого понятия, позволила приобщить к этому понятию также и. промежуточные социальные состояния, вынужденные к труду внеэкономическим путем и находящиеся в эксплуатации у класса рабовладельцев (которые выступают как землевладельцы, торговцы и промышленники). Это обобщение приобрело большое значение в исторической науке еще задолго до того, как образовалась школа историков–марксистов, последовательно применяющих марксистскую теорию к излагаемым ими историческим фактам и рассматривающих исторический процесс с точки зрения учения об общественных формациях. [15]
Даже историки, не признававшие борьбу классов и классовый характер античного общества, испытывали на себе весьма сильное влияние этого учения, как только они обращались к вопросам истории древнего хозяйства и общества.
В 1900 г. К. И. Нейман в ректоратской речи, посвященной истории землевладения в Римской республике[16], констатировал, что первоначально плебс представлял собой закрепощенное крестьянство, находившееся в подчинении (клиентеле) у землевладельцев–патрициев[17]. По его мнению, такое положение продолжалось до введения законодательства XII таблиц и установления центуриатного порядка, что он оценивает как революционное событие, приведшее к освобождению плебеев из–под власти патрициев, к превращению их в свободных римских граждан. Несколько позднее Э. Мейер высказал соображения о характере первоначальных римских социальных состояний, весьма близкие к пониманию этого вопроса Нибуром и Моммзеном, исходя всецело из причин политико–экономического характера. Он полагал, что вся разница между патрициатом и плебсом состояла именно в том, что патриции фактически были владельцами земли и скота, а плебеи, если они даже и владели маленькими клочками земли (lieredium), все равно находились в зависимости у патрициев, для которых они принуждены были обрабатывать землю и пасти скот, пребывая юридически в положении если не рабов, то клиентов[18]. Э. Мейер исходил из неверной в своей [16] основе теории цикличности исторического развития, полагая, что древние народы пережили свой феодализм и капитализм, как его пережили и переживают народы нового времени. Он видел эволюцию античного общества именно в том, что оно от отношений крепостного состояния, в котором пребывали низшие слои населения у всех без исключения народов древности, перешло затем к отношениям рабовладельческим; у наиболее передовых и развитых из них в период наивысшего развития промышленности и торговли они приняли, по его мнению, даже капиталистический характер, как это было в классической Греции и Риме эпохи конца республики и начала империи
