Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э. - страница 13

. Но и при этих условиях войны оставались для представителей беднейшего сельскохозяйственного плебейского населения весьма разорительными, а зачастую просто катастрофичными. Мало того, что крестьяне лишались возможности обрабатывать свои поля и теряли из–за этрго последние средства к существованию, война нередко приводила к полному уничтожению их имущества во время военных действий, в силу чего они бывали обречены на долговую кабалу и нередко следовавшее за нею иноземное рабство.

Захваченные римлянами у соседей земли обращались в ager publiais, частично распределявшийся среди римских граждан в качестве их наследственной собственности. Так, например, в результате победы над Вейями в 396 г. до н.э. многие плебеи получили по семь югеров[59] земли на человека. Ливий подчеркивает при этом, что подобные участки нарезались не только главам семей, но всем свободнорожденным их членам, а также принятым в римское гражданство вейентским, фалисским и капенским перебежчикам[60]. При организации римских колоний на захваченных территориях колонисты — римские граждане или латины и приравнивавшиеся к ним в правах — тоже получали земельные [35] наделы. Подобные колонии, как показывают рассматриваемые ниже данные в отношении колонии, созданной на земле анциатов, возникали путем закабаления и эксплуатации уцелевшего местного населения. Оно частично лишалось своей земли и принуждалось к обработке и участков колонистов. Значительная часть государственных земель — ager publiais — эксплуатировалась крупными владельцами на правах occupatio — права пользования, также связанного с эксплуатацией коренного населения захваченных территорий.

В значительно лучшем положении, нежели малоимущее сельское население, оказывались представители городского плебса: их существование не было связано с обработкой земли, жилища их находились в защищенном оборонительными стенами городе. Они и в хозяйственном отношении ничего не теряли во время войны. Ремесленники, труд которых имел военное применение, несомненно, даже выигрывали при этом. Несмотря на то, что ремесленный труд, как правило, бывал связан с рабским или неполноправным состоянием, наличие в римском войске еще с царских времен центурий ремесленников (fabri tignarii et aerarii), которые в комициях голосовали вместе с центуриями высших классов, свидетельствует о сравнительно прочном имущественном и политическом положении этих военизированных ремесленников, обладавших не только гражданскими правами, но и высоким материальным цензом. Эти две центурии ремесленников стояли во главе центурий невооруженных (Liv., I, 43, 3; Dion. Hal., VII, 59). Они занимались изготовлением и переноской военных машин, исполняли, видимо, и всякие другие работы технического характера для военных целей. Эти ремесленники с очень давних времен (вероятней всего, уже со времени этрусских царей) были организованы в коллегии. Подобные коллегии, по свидетельству Плиния[61], занимали в государстве определенный ранг по степени важности представляемого ими ремесла. По многочисленным более поздним эпиграфическим данным можно восстановить их внутреннюю структуру. Они строились по иерархическому принципу: во главе них находились magistri, избиравшиеся из наиболее состоятельных и авторитетных лиц — свободных и полноправных членов общины, внизу же, как и в семейно–родовой организации, [36] находились неполноправные члены и рабы, трудом которых пользовались высокопоставленные члены коллегий, организованные, очевидно, на основании ценза в названные выше центурии ремесленников[62]. Плутарх упоминает древнейшие римские ремесленные коллегии в такой последовательности: музыканты (αύλῄται — tibicines), золотых дел мастера (χρυσοχόοι — aurifices), плотники (τέκτονες – fabri tignarii), красильщики (βαφεῖς – tinctores), сапожники и скорняки (σκυτοτόμοι–sutores), медники (χαλκεῖς — fabri aerarii), гончары (κεραμείς – figuli)[63].

Вообще же многочисленные коллегии ремесленников (collegia opificum), основание которых традиция приписывает Нуме Помпилию или Сервию Туллию[64]