За такими разговорами Тим довольно спокойно провел себя и Джека через очередь за билетами на стратосферник. Тут, правда, вмешалась Таня и после короткого разговора с билетершей — опять никаких автоматов! — взяла какие-то особые билеты и провела Тима с Джеком в отдельное купе: крошечную кабинку с двумя парами кресел друг напротив друга.
— Я заметила, что тебе не по себе в толпе, — сказала она, словно извиняясь. — Вы, сорохи, вообще нелюдимые.
— По вашим меркам — да, — кивнул Тим. — Спасибо.
Он хотел спросить, зачем любящим коммунальное житье шемин-мингрелям вообще отдельные кабинки в стратосфернике, если они так любят тереться локтями, но не спросил. Настроения не было на социологические изыскание. Да пусть она хоть для чумных предназначена, ему-то что.
…Интересно, а сколько шемин-мингрелей действительно считают «сорохов» чумными? Больше или меньше, чем жителей человеческих планет, которые призывают отказаться от всяческих контактов с инопланетянами? В какой культуре больше подозрительных типов, больше фанатиков, больше недоверия к чужакам?..
Раньше Тим не задумываясь сказал бы: в человеческой. Теперь он начинал думать, что возможно, примерно поровну. Просто проявляется это недоверие по-разному.
У людей — прямым подозрением, жестокостью, агрессией. У шемин-мингрелей — игнорированием, ограничением контактов. Например, из других ассистентов в посольстве, кроме Тани, так никто с Тимом и не заговорил.
Но вот странно — даже их террористы не желают убивать. По крайней мере, напрямую и окончательно. Причинять страдания — да, это они готовы…
Тим попробовал подумато о чем-то другом — эти мысли и его настроение, пожалуй, не шли на пользу Джеку. Может быть, пес грустит и не сам по себе, может быть, его придавило настроение Тима. Но свернуть с натоптанной дорожки не получалось.
Выздоравливая, Тим довольно много читал о технологии разворачивания и свертывания пространства и о том, как она использовалась. На общеторговом было довольно много неспецифической информации на эту тему, а специфическую Тим бы и не понял — ну не был он математиком-физиком и в единой теории субатомного вакуума не шарил.
Одно он знал точно, как любой школьник в Земной Конфеедрации: свертывание пространства-времени применяли в космосе уже очень давно, а на планетах — только недавно. Малейшая ошибка на планете могла повредить само небесное тело — очень уж мощная технология. Шемин-мингрели одними из первых санкционировали даже спорадическое использование. Теперь Тим думал, что дело было в их национальной страсти к неоправданному риску.
А вот в космосе этот принцип как только не применяли! При переводе космического корабля в перпендикулярное пространство означенный корабль мог всего за несколько месяцев на обычной досветовой скорости проделать путь, на который иначе потребовались бы многие сотни или даже тысячи лет. Разница состояла в том, что люди могли только сворачивать пространство вокруг корабля вместе с кораблем, при этом захватывая кусок космоса в несколько тысяч километров. А Галактическое Содружество давно умело создавать зону свернутого космоса, сравнительно небольшую в диаметре, куда корабль входил и двигался, как по туннелю.
Вариант с копированием космического корабля тоже был возможен. В этом случае внутри перпендикулярного пространства оказывался этакий «призрак» корабля с экипажем, который исчезал при попытке вывести его в обычное пространство. Опять же, вместе с экипажем.
И наконец, существовал еще такой вариант: когда некий стационарный объект, например, космическая станция, переносился в параллельный временной поток с полным молекулярным сканированием всего, что находилось на борту. (Каким-то образом молекулярное сканирование было завязано на перенос; без переноса осуществить его было невозможно). Далее если какое-то живое существо погибало на борту этого космического объекта, однако тело оставалось сравнительно нетронутым (или его удавалось быстро заморозить), на выходе из свернутого пространства матрицу сознания можно было наложить на мертвое тело и получить в итоге индивида, идентичного тому, который в свернутое пространство вошел.
