Тим же вспомнил галерею в корабле дотуша.
— Не вижу, как это противоречит версии капитана, что это работа дотуша, — неожиданно поддержал Тима Вонг.
Посол, кстати говоря, показал себя хорошим спортсменом и использовал это звание без малейшей иронии, в отличие от Ренаты. А может быть, то было унаследованное китайское почтение к рангам.
— Если это биосфера планеты, значит, это не дотуш, только и всего, — сказала Рената. — Значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Нет ни единого признака, что дотуш прячется где-то здесь. Мы же не можем просветить всю планету огромным рентгеном. Да если бы и могли, у нас есть только приблизительные представления, как дотуш выглядит.
— А вы что же, думали, что дотуш там построил гигантские аппараты, которые генерируют это магнитное поле? — усмехнулся Вонг.
— Не вижу другхи вариантов. И эти приборы должны быть тогда достаточно велики, мы бы засекли их с орбиты при облете. Но даже если они замаскированы…
— Рената, вы молодец, — сказал ей Вонг почти отечески. — Вы умная, яркая женщина. Но вы, при всем уважении, слишком технарь. А у меня всего лишь жизненный опыт работы с инопланетянами. Их никогда не следует рассматривать с лицевой стороны.
— В каком смысле? — не поняла Рената.
— Не та идиома, прошу прощения. Принимать за чистую монету, я хотел сказать. Вы же изучали резюме Крюкова.
«Резюме Крюкова» представляло собой краткий конспект всей информации о дотушах, который Тим составил во время своих изысканий. Ни одну курсовую работу он не писал с таким тщанием. К тому же ему очень помогла Таня.
— Изучала, — сказала Рената. — Там говорилось, что дотуши считают своим долгом формировать под себя планетарную среду.
— Ну а «формировать под себя» для вас непременно значит «залить бетоном и уставить механизмами»?
Рената замолчала.
— Я тоже подумал о генной инженерии, — сказал Тим. — Мы вообще не нашли почти никаких прямых записях о технологиях дотушей. Видимо, владелец корабля всерьез опасался, что он попадет в чужие руки, и постарался не оставить нам ничего полезного.
Вонг посмотрел на Тима непроницаемыми темными глазами, и у Тима сложилось четкое ощущение: знает, старый, опытный дипломатический лис, прекрасно знает, что Тим в растерянности и не знает, как поступить, и с каждым часом чувствует себя все большим идиотом, вращаясь вокруг этой планеты! Потому что не представляет, как искать на ней дотуша, если он спрятался за этой средой как за ширмой.
Джек толкнул Тима носом в бедро. Машинально почесав пса за ушами, Тим сказал:
— Да, приятель, застряли мы. Так что пойдем-ка я тебя покормлю…
(Можно было настроить кормежку автоматически, но Тиму это не нравилось и он всегда по возможности сам занимался своим другом).
И тут его осенило.
Спрятался как за ширмой, говорите? Очень может быть, что и так: дотуш явно постарался, чтобы ничего не выдавало его присутствия, когда он залег в спячку. Но спит он или нет, а питаться чем-то он должен. И это питание должна поставлять ему среда. И значит… значит…
Что-то полузабытое, даже не из школьного курса биологии, а из какой-то старой дурацкой книжки или комикса всплыло в голове. Что-то о сезонных миграциях, на первый взгляд совершенно бессмысленных, но оставляющих груды мертвых тел…
— Вот что, — сказал Тим. — Рената, можете составить для бортового компьютера задачу на поиск леммингов?
— На поиск кого? — не поняла Рената.
— Массовых перемещений биомассы! Очень объемных! Куда-нибудь в одно место. Спорим на что хотите, что они тут найдутся. Может быть, даже не единожды.
* * *
Коре новоприбывшие понравились, а Алексу нет. Их было двое. Они приплыли на таких же серебристых ракетных рыбах, какие использовали Риу и Алекс только недавно. Риу впустила их через наружный шлюз, где они долго отфыркивались и восхищались Корой, которая терпеливо лежала на дне, где долго восхищались ею. Мол, какая она огромная, какая красивая, и какие обводы, какая расцветка! А главное — какая мощная телепатия, они услышали ее издалека!
Алекс все это слышал только потому, что встречал их, положив руку на темную шкуру Коры. И он также чувствовал, что под комплиментами касатка попросту млела.
