Для кого, интересно, другой свет, на стенах и на потолке? Если тут сплошные механизмы и нет живых существ, как говорила Риу…
Однако Алекс решил пока не удивляться и не подозревать подвоха. Во-первых, фосфоресцирование могло быть каким-то побочным эффектом чего-то там. Во-вторых, если в камере для сбора образцов имелись какие-нибудь механизмы, они могли быть снабжены контроллерами с камерами — он слышал, что на земных автоматических станках такие ставили. И, может быть, слабо осветить камеру было дешевле, чем снабжать эти камеры «глазами», видящими в каком-нибудь ином излучении.
Ну или совсем просто: автоматическая хрень была рассчитана на то, чтобы рано или поздно вернуться к хозяевам. А уж хозяева, разумеется, захотят посмотреть, что тут внутри происходит…
В общем, света хватило, чтобы осмотреть, и Алекс с нарастающим волнением увидел на другом конце залитой водой камеры приподнятый постамент, на котором что-то лежало. С его места трудно было рассмотреть, что это, но, кажется, там были какие-то фигуры, покрытые колпаками…
Алекс в несколько гребков преодолел расстояние до постамента. Зрение его не обмануло: действительно, фигуры… Какая-то длинная рыбина с зубастой пастью и закрытой щитком головой, навроде тунца, скорее всего, дохлая; россыпь тускло светящихся камней (яиц?); внезапный хоггош, этот уж точно дохлый или контуженный — живые хоггоши бросались на все, что двигалось…. И — Хонда с Ледневым!
Леднев лежал на спине, Хонда на боку. Оба одетые в неопреновые костюмы — черт, неужели они таки слушали его инструктаж? Костюм Хонды был разорван на ноге, в царапине запеклась кровь (значит, она хотя бы была жива на момент царапины! жива и вне воды!); костюм Леднева казался совершенно целым. Каждого прикрывал длинный прозрачный колпак. Алекс прижал к ближайшему руку, почти уверенный, что колпак намертво врос в постамент (кстати, не железный, а из чего-то вроде камня на ощупь). Но, к его удивлению, колпак сдвинулся легко, будто того и ждал, оказавшись из очень легкого пластика. Или материала, похожего на пластик.
Кожа у Хонды оказалась холодной. Алекс потянулся проверить пульс на шее, и увидел, что руки у него дрожат.
У него был опыт первой помощью, но сперва он потерял драгоценные секунды: ему показалось, что он щупает не там. Но артерия под пальцами затрепетала. Очередь Леднева — тот тоже был жив и, по всей видимости, оказался в лучшем состоянии, чем Хонда, потому что он двинул рукой и что-то застонал.
Так.
Сперва Алекс попытался их разбудить. Он тормошил их, окрикивал — правда, осторожно, на случай, если тут есть звуковые сенсоры, способные отличить членораздельную речь от нечленораздельной. Наконец, он даже врезал Ледневу пару раз в челюсть. Ничего не помогало. Леднев, правда, что-то пробормотал, но подниматься и не думал.
И тут перед Алексом проблема встала в полный рост.
Он сам не знал, чего ждал, когда соглашался на эту авантюру. Он был уверен, что погибнет сам; что Хонда и Леднев, разбудившие этого монстра, давным-давно мертвы. В самом оптимистичном случае он думал, что, может быть, спасет кого-то одного из них.
Но они были живы, оба! И что, спрашивается, делать дальше? Он просто физически не мог вытащить их обоих из этой махины! А Риу велела ему поторапливаться: мол, рано или поздно тлилильское правительство отправит десант, который уничтожит эту штуку. Правда, находясь внутри нее, Алекс не очень верил, что ее можно уничтожить каким-нибудь гигантским кальмаром, или что тут местные считают непобедимым оружием… Но, допустим, одна-две ракеты «земля-земля» или «воздух-земля»… Только боеголовки надо взять помощнее.
Впрочем, для Алекса это ничего не меняло. Один выбраться он как-то мог. Допустим, он еще как-то мог вытащить Хонду: их с Корой междусобойное прозвище «Большая женщина» относилась к ее статусу, а не к внешнему виду. Несмотря на светлые волосы и голубые глаза, в остальном Хонда пошла в своих японских предков и весила, наверное, килограммов пятьдесят. Но Леднев! Он был где-то на голову выше Алекса, а такие высокие тощие господа только кажутся легкими.
