Впрочем, Тим быстро подавил непрошеный разгул чувств — сейчас было не время размышлять об отношениях с женщиной, инопланетянка там она или нет. Сейчас он выдерживал поединок воль, уставившись в многочисленные глазки воротника-симбионта на шее Сэяны Фил.
— По-моему, он говорил дело, — вдруг решил высказаться Кинелини.
— Да, его просьба звучит логично, — проговорил сухти.
И Тим понял: Сэяна Фил позволит.
Но вот что действительно подозрительно: почему они все, включая Таню, так убеждены, что с дотушем наладить контакт невозможно и так хотят, чтобы Тим его убил? Разве эта раса не должна ценить переговоры?
Может быть, это только страх перед неизвестным и агрессией, возведенный в квадрат…
Сократ наставлял «Познай себя» (или это Платон все переврал), и в свой век отсутствия психотерапевтов он, будьте спокойны, знал, что говорил. Алекс не считал себя человеком просветленным и уж тем паче мудрецом. Но одно он знал про себя твердо: он не был героем. Даже особенным храбрецом не был.
Тогда какого черта он несся на встречу смертельной опасности, прицепившись к гигантской рыбе?!
И под гигантской рыбой он не имел в виду Кору. Кору он бы не назвал «рыбой» даже под страхом мучительной смерти. Нет, он держался за существо, которую Риу достала из встроенного «шкафа» внутри комнаты с зеркалами. Просто отодвинула одно из зеркал в сторону небрежным жестом, вытащила из внутреннего помещения полупрозрачный мешок с пол-себя размером и сунула Алексу. Потом вывалила еще несколько таких мешков и потащила их к переднему «ангару», он же пасть животного, где осталась Кора.
— Это что? — не понял Алекс. — Это зачем?
Он был привычен ко всяким био-мерзостям, но вынужден был признать, что на посторонний взгляд мешки бы казались изрядно противными. Мутно-серого света, они шли мерзкой рябью, слегка вибрировала и ужасающе воняли рыбой.
— Оболочку надо вскрыть в воде, а то рыба внутри погибнет, — объяснила Риу. — Сейчас она закуклилась. А дальше прикрепляешь ее на живот, у нее есть присоска. И она плывет.
— И что?
— И ничего. Просто плывет. Она очень быстрая. Только мне надо, чтобы ты помог закрепить штуки четыре на Коре.
— Кора и сама быстрая.
— Да, но не настолько.
Теперь, когда эти «рыбы» — а без защитной оболочки оказались они плоскими и вовсе не такими противными, этакие серебристые диски для игры во фрисби — показали себя в действии, Алекс понял, что Риу имела в виду.
Каждая из таких рыб выбрасывала из одного из естественных отверстий тела реактивную струю воды, что изрядно толкала ее вперед. Спереди рыба эту воду заглатывала. Алекс понятия не имел, как этот процесс удалось реализовать, но одно он знал точно: кое-кто на Земли душу бы продал за эдаких рыбок.
С другой стороны, захоти тлилили, они могли бы покупать души землян пачками: одни их живые звездолеты чего стоили… Но тлилили свою живую технологию даже соседям по Галактическому Содружеству продавали неохотно и с кучей оговорок: Хонда как-то рассказывала Алексу, что договор, на основе которого тлилили входили в Содружества, был в пять раз длинее стандартного. Тлилилям это сошло с рук только потому, что они были такой вот древней и развитой расой.
Хорошо быть древним и развитым… Куда хуже быть молодым и неуважаемым.
Короче говоря, рыба-фрисби несла Алекса со скоростью где-то под сорок узлов — или, если угодно, что-то около семьдесят километров в час. Уж в который раз он порадовался, что несколько раз переоделся в свой глубинный костюм вместо обычного неопренового! В частности, воротник-«акваланг» на шее давал ему возможность дышать на такой скорости, не захлебываясь, а то от летящих в лицо брызг он мог бы захлебнуться.
Однако даже так от этого полуполета, полузаплыва радости было мало. Даже Риу, которая иногда показывалась рядмо с ним над водой, казалось, не слишком-то радовалась: ее длинная морда была оскалена, вся в клочьях пены. Тлилили, кажется, не улыбались, значит, этот оскал не мог значить восторг, ведь так?
Наслаждалась, кажется, одна Кора: он легко рассекала волны чуть впереди них, время от времени испуская трубный клич радости. Да, касатки любят скорость, неудивительно. А с такой скоростью ей еще плавать не приходилось.
