— Боюсь, вы правы, графиня. Надень я рубашку из оленьей кожи или камзол, вы все равно будете считать меня мерзким и отвратительным.
Глаза Чанса лучились весельем, и оно вдруг передалось Фэнси. Она, засмеявшись, сделала несколько шагов вперед и остановилась на середине комнаты. От Чанса ее отделяло несколько метров.
— Я была бы о вас лучшего мнения, если бы вы все время не провоцировали меня.
— По-моему, графиня, вы не совсем хорошо представляете, кто из нас кого провоцирует. — Брови Чанса поползли вверх.
— Хотите сказать, что я вас провоцирую? — изумилась Фэнси.
— Именно так, графиня! — Улыбка исчезла с лица Чанса, и, подойдя к Фэнси, он дотронулся пальцами до ее щеки. — Вы провоцируете меня. Без сомнения.
Они как зачарованные смотрели друг на друга. В комнате стояла тишина, из кухни доносился запах какого-то острого кушанья, в лучах заходящего солнца кружились пылинки… Но Фэнси не замечала ничего вокруг. Всем ее существом завладел стоявший перед ней высокий красивый человек. Вот он сделал еще один шаг вперед, склонился к ее губам…
Вдруг дверь гостиной открылась, и на пороге появилась Констанция.
— Ах, вот вы где, баронесса! — воскликнула она, входя в комнату.
Чанс сразу отошел в сторону.
— И ты здесь, Чанс, — с явным неудовольствием произнесла она. — Мне показалось, что леди Мерривейл одна. Вы же с Хью собирались уехать в Фэрвью.
— Я передумал. — Чанс пожал плечами. — Решил остаться на ужин. — Он покосился на Фэнси. — У меня здесь кое-какие дела, потом я уеду в Чертово Место.
— Нелепое название для собственного дома. — Констанция поморщилась. — Неужели не мог придумать ничего более подходящего?
Чанс усмехнулся:
— По-моему, самое подходящее название. Ведь когда я был ребенком, вы называли меня дьяволенком.
Слова Чанса явно пришлись Констанции не по душе, и она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Возможно, я когда-то называла тебя так. — Она натужно засмеялась. — Вообще-то ты очень напоминал маленького бесенка. Не понимаю, почему Сэм и Летти оставили тебя в своем доме.
— Потому, моя дорогая Констанция, — раздался с порога женский голос, — что мы любили его и нам нравились его проделки.
В гостиную вошла Летти. На ее лице играла радостная, открытая улыбка, бледно-голубое шелковое платье слегка колыхалось в такт шагам. Подойдя к Чансу, она протянула руку, и он с неожиданной галантностью наклонился и поцеловал ее. Фэнси недовольно отметила про себя, что он казался намного более искренним, чем несколько минут назад, когда кланялся ей.
— Вы всегда готовы защищать меня, тетушка.
— А как же иначе? — Летти ласково потрепала его по щеке. — Ведь ты совсем не такой ужасный, каким притворяешься.
— Пожалуйста, тетушка, не подрывайте моей репутации негодяя, — рассмеялся Чане. — Мне стоило таких трудов завоевать ее.
— По-моему, ты даже перестарался, — сказал, появляясь в дверях, Сэм.
Он был одет так же изысканно, как и Чанс: бордовый камзол и серый вышитый жилет очень шли ему.
Он не пользовался пудрой и заплетал еще темные волосы в косу. Седые бакенбарды придавали Сэму аристократический вид.
— Надеюсь, вам понравились ваши покои, леди Мерривейл, — улыбнулся он. — Нам очень хочется, чтобы вам было у нас хорошо — особенно после случая с Тэкерами.
— Ужасные люди! — Констанция поежилась. — Не понимаю, почему никто до сих пор не избавил нас от них. Иногда я даже не сплю по ночам, боюсь, что они появятся в Уокер-Ридж.
Фэнси вздрогнула.
— А это возможно? — спросила она, тревожно озираясь.
— Конечно, нет, — уверенно сказала Летти, сердито глядя на Констанцию. — И Констанция это прекрасно знает. — Она вновь повернулась к Фэнси: — Здесь вам нечего бояться, дорогая. Конечно, Уокер-Ридж расположен довольно далеко от Ричмонда, а вокруг нет ничего, кроме лесов, но на плантациях много людей, мы хорошо вооружены. Не думаю, что Тэкеры когда-нибудь отважатся появиться у нас. Они ведь не отличаются храбростью и нападают обычно на тех, кто не может дать отпор. А с нами они не справятся.
Они перешли на другую тему, и к моменту, когда к собравшимся присоединилась Эллен, за которой вскоре последовал Джонатан, о Тэкерах уже никто не вспоминал. Когда все уже собирались идти в столовую, на пороге гостиной появилась пожилая седая женщина в старомодном шелковом платье мышиного цвета. Она держалась застенчиво и почтительно поглядывала на Констанцию. Джонатан сказал, что это Энн Клеммонс, бывшая служанка его матери. Фэнси ничуть не удивилась: ушедшая на покой служанка, по ее мнению, должна выглядеть именно так.
