— Нет, — медленно произнес Чанс. — Это был всего лишь предлог, чтобы завладеть тобой.
Фэнси обдало жаром.
— Не очень убедительно, — холодно проронила она.
— Да, пожалуй, — согласился Чанс, обнимая ее за талию и привлекая к себе. — Но я мечтал о тебе, просто не мог думать ни о чем другом. Мечтал, как буду обнимать тебя, целовать. — Он склонился к ее губам.
Ответ Чанса не вполне удовлетворил Фэнси, вопросы еще оставались. Но некоторая перемена в ее настроении все же произошла: к любви прибавилась надежда, и Фэнси смутно понимала, что пока этого достаточно. Конечно, стремиться овладеть женщиной и любить ее — совершенно разные вещи, но желание, о котором говорил Чанс, может однажды перерасти в более прочное и серьезное чувство…
Фэнси обхватила ладонями затылок Чанса, подставила ему губы. Чанс со стоном обнял ее и осторожно положил на траву. Они не помнили, как освободились от одежды. Жаркие объятия, страстные поцелуи — все было, как в первый раз на берегу, и… все же по-другому. Сейчас Фэнси знала: рядом с ней человек, которого она любит, и не осуждала себя за слабость. Чанс еще не пришел к такому выводу, но признавался себе в том, что ни одна женщина, даже Дженни, не вызывала у него таких пылких чувств, как Фэнси. Нет, никакая другая не заменила бы ему Фэнси!
С невыразимой нежностью Чанс прикасался губами к губам Фэнси, к ее шее, груди; влажным горячим языком ласкал ее соски, и она трепетала от сладостного предвкушения. Он покрыл поцелуями все ее прохладное шелковистое тело и вновь припал к ее губам, словно хотел выпить ее.
Фэнси будто растворилась в его ласках. Нащупывая бутончики сосков на его теплой груди, сжимая ладонями крепкие ягодицы, она слышала его сдавленные стоны и загоралась еще больше.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, — улыбнулся Чанс, на мгновение поднимая голову, — ты получишь больше, чем рассчитывала, причем намного быстрее.
— Правда? — с невинным видом спросила Фэнси, касаясь его напряженной плоти.
— Да, дорогая, — выдохнул Чанс. — Что ты делаешь со мной?..
Его ладонь скользнула между ее ног, и он стал гладить, ласкать ее — упоительно, волшебно. Дрожа от восторга, Фэнси поднимала бедра навстречу его пальцам, исступленно повторяла его имя…
Лишь когда момент соития был уже позади, Чанс впервые обратил внимание на то, что происходило вокруг. Солнце нещадно пекло, с плантации доносились голоса людей, сливавшиеся в неясный шум. Чанс знал, что надо вставать, но пока не двигался с места, наслаждаясь мгновениями близости с Фэнси. Утомленная, она лежала рядом, обнимая его и отвечая на его поцелуи. Боже, как прекрасно…
Поцеловав Фэнси еще раз, Чанс выпустил ее из своих объятий и, опершись на локоть, откинул локоны с ее лба.
— Ты — самое прелестное создание в мире! Я благодарю судьбу за то, что она послала мне тебя!
Польщенная, но одновременно смущенная его признанием, Фэнси покраснела и что-то тихо пробормотала. Ее ответ, очевидно, понравился мужу, ибо он засмеялся и чмокнул ее в кончик носа. Упоение, владевшее Фэнси, прошло, и она, внезапно вспомнив о своей наготе, застеснялась.
— Нам, наверное, надо одеться. А если нас сейчас увидят?
— Да, одеться действительно не мешает, хотя я сомневаюсь, что кто-нибудь обнаружит нас здесь. — Чанс улыбнулся. — В следующий раз уйдем с тобой подальше в лес. У меня есть на примете одно местечко — прекрасная поляна с чистым прудом. Насладившись друг другом, можно будет искупаться. — В глазах Чанса появился озорной блеск. — Я с удовольствием помою тебя!
Фэнси, к ее удивлению и смущению, опять охватило желание. Она покраснела и, чувствуя на себе взгляд мужа, стала торопливо одеваться. Чанс, ничего не говоря, чтобы не смущать ее еще больше, принялся помогать ей, но его игривые жесты не избавили ее от неловкости. Одевшись, Фэнси начала приводить в порядок волосы.
— Тебе, кажется, весело, — вздохнула она, — а мне — вовсе нет. Я не хотела так… развлекаться в лесу. Не знаю, как я в таком виде покажусь теперь перед людьми. Они же сразу поймут, чем мы занимались!
Чанс, уже успевший одеться, с улыбкой взглянул на жену. Раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, Фэнси была очаровательна, как никогда, и совсем не походила на баронессу. Но ведь она уже не баронесса, радостно подумал Чанс, а его милая, любимая жена.
