Он снова замолчал. Причина его молчания была ей непонятна, он строго отвечал на вопросы и все, потом уходил в себя. Обычно мужчины старались привлечь ее внимание, говоря глупости и банальности, а этот молчал.
– А почему тебя дома никто не ждет? Ты живешь один?
– Я живу не один, но сегодня один.
– Что семья уехала, и ты остался в одиночестве, которое тяготит? – с улыбкой спросила Алена.
– Не угадала. Но я не хочу посвящать никого в свою личную жизнь, тем более незнакомого человека. Я же не спрашиваю, почему ты возвращаешься одна?
– Спроси.
– Я не до такой степени любопытен, чтобы интересоваться чужой жизнью. Мне своей хватает.
– А я не скрываю. Я живу одна. Была замужем, развелась. Работаю начальником юридического отдела в одной крупной компании.
– Ты всегда рассказываешь о себе первому встречному?
– Нет, конечно. Но ты вызываешь доверие и мне захотелось тебе сказать. Неужели ты думаешь, что дожив до тридцати лет, побывав замужем, я хоть немного не научилась разбираться в мужчинах? Уже по манере поведения, по разговору, иногда можно вас понять. А уж по взгляду.
– По взгляду? – спросил Андрей удивленно.
Она, не останавливаясь, повернула голову и посмотрела на него. Седина на висках проступала еще ярче. Он разговаривал с ней, не поворачивая головы. Она снова устремила взгляд вперед и ответила: – Да, по взгляду. У некоторых он простой, ничего не отражающий, но у некоторых раздевающий. Разве у тебя такого не было?
Тут он обернулся к ней и, улыбнувшись, сказал: – Как ни покажется странным, но не помню. Не буду лукавить, когда был молодой, было, но в последнее время не припомню. И какая у меня манера, интонация, взгляд?
– Равнодушная манера, а взгляд не пустой, участливый скорее.
– Почему так решила?
– Ты просто констатировал, что хорошая ночь, а когда я дала тебе понять, что в собеседнике не нуждаюсь, пошел дальше.
– Так просто? – снова удивился Андрей.
– Так просто. У тебя не было интереса ко мне, как к женщине. Это несколько задело, но не обидело. Тогда я и подумала, что ты подходящий спутник, чтобы, не боясь идти домой с тобой.
– А вдруг обманулась?
– Не пытайся изображать из себя маньяка. У тебя не получается. В тебе другое нутро. Спокойствие, внутренняя уверенность и отрешенность.
– Отрешенность?
– Да, ты занять собой, своими мыслями. Для тебя мир словно не существует.
– Тебя же заметил?
– У тебя это вышло случайно.
– Ты всех мужчин просвечиваешь своим рентгеном на характер?
– До мелочей не доходит, но суть видна.
– Что же, если ты такая умелая, опытная, развелась? Куда смотрела, когда замуж выходила?
– Молодая была, глупая.
– Повзрослела и поумнела.
– Именно так. Потому и одна, что внимания хватает, не хватает одного взгляда. Одного единственного, но его, который только для меня. За таким можно идти.
– А если он не поймет?
– Я ему скажу – «Возьми меня с собой».
– И все?
– И все.
– А может быть, ты плохо смотришь?
– Может быть. Да и не собираюсь я искать взгляд в толпе поклонников. Я его почувствую, даже не видя.
– В толпе? – Андрей ухмыльнулся, – большой у тебя выбор. Не хотел бы я быть в этой толпе.
– Не фантазируй. Тебя там точно нет.
– Ну, если так, то тебе стоит подождать?
– Тебя?
– Нет. Взгляда.
– Я не жду. Я живу.
От места их встречи до ее дома они дошли быстро, даже при их неторопливом шаге. Она действительно жила рядом.
Так они дошли до подъезда ее дома.
– Все, пришли. Спасибо, что проводил.
– Мне это было не в тягость. Тебе спасибо, что заняла часть моего вечера. Ты права, дома в одиночестве время тянется медленнее, а сейчас уже поздно и можно просто прийти и лечь спать. Всего доброго.
– А ты где живешь?
– На Яблоневой.
– Это же совсем рядом. Не видела тебя раньше.
– Значит не судьба. Я пошел. Удачи.
– До свидания, – произнесла Алена.
Андрей повернулся и неспешной походкой направился вдоль дома, и скоро свернув за угол, скрылся.
Посмотрев вслед уходящему мужчине, Алена поднялась в квартиру и, сбросив туфли, подошла к зеркалу, висящему в прихожей. Увидев свое отражение, хмыкнула – «Очень даже не плохо, как говорится «хороша, стройна, мила и умом и всем взяла». Даже странно, что он равнодушно попрощался. С одной стороны хорошо, что без проблем, а с другой, как женщине, неприятно такое равнодушие». Постояв и оценив себя, она прошла в комнату, где включив торшер села в кресло, спать не хотелось.
