Я с ходу оседлал брошенного на поле боя жеребца и, чтобы не упасть, прижался всем телом к шее лошади. Конь встал на дыбы, заржал, попытался сбросить меня на землю, но быстро успокоился, почувствовав, что я не собираюсь отступать.
На моих глазах префект эвокатов выхватил из рук аквилифера аквил и что было сил запустил знамя легиона в самую гущу восставших. Центр личного легиона Красса, который включал центурии эвокатов, отреагировал незамедлительно. Ветераны перешли в ожесточенное наступление, сминая бойцов из легиона Висбальда. Вместо того чтобы попытаться взять строй, совершить маневр, нумидиец с горсткой солдат перегородил ветеранам Мария и Суллы путь, пытаясь своей отвагой и мужеством показать своим бойцам личный пример. Однако умелые ветераны, участвовавшие не в одном десятке битв и считавшие ниже своего достоинства показать спину, успешно отбили атаку повстанцев, забрали инициативу в свои руки и принялись вытеснять Висбальда с его воинами. Сражавшийся в первых рядах префект подгонял эвокатов, напоминая, что на кону стоит честь легиона и достоинство ветеранов.
Отчаянная попытка Висбальда взять римских ветеранов численностью с треском провалилась, несмотря на то что гладиаторы ничем не уступали в боевых навыках прославленным эвокатам, а многие в схватке один на один и вовсе превосходили их. Префект, надрываясь, перекрикивая, умело перестраивал свои ряды. Маневренность ветеранов не оставляла Висбальду и его людям ни единого шанса. При виде брошенного в стан врага серебряного орла в наступление двинулись остальные когорты личного легиона претора. Я понимал, что центр личного легиона Красса, который до сих пор не удалось сдвинуть моему войску ни на фут, мог стать тем камнем преткновения, который сыграет с нами злую шутку. Ветеранов Мария и Суллы нельзя было взять одним навалом, здесь требовался маневр, выучка. Увы, Висбальд, который слыл отличным гладиатором и безупречным воином, все же не видел дальше своего носа, когда дело касалось тактики, и упорно не хотел ничему учиться. Я не знал, чем руководствовался прежний Спартак, когда ставил такого человека во главу целого легиона. Однако ничего подобного нельзя было сказать о Ганнике и Касте, впитавших в себя много римского и не считавших зазорным перенимать республиканские секреты военного ремесла. Но куда сейчас делись те, кому я поручил командование армией восставших, кто допустил царивший на поле боя бардак!
Если легиону Леонида удалось вернуть стратегическую инициативу восставшим на одном из флангов, перетянув на себя внимание резервных когорт, то Ганник, Каст и остальные мои полководцы занялись травлей дезертиров. Войско оказалось брошено на произвол! Один легион Красса сражался на равных с тридцатитысячным войском рабов, рассеянным по полю боя и не имеющим единой цели! Не на это ли рассчитывал коварный проконсул?
Что-то прокричал Рут, который все это время был рядом со мной, но я не разобрал слов. Гопломах, последовав моему примеру, оседлал коня. Германец, показывая мне какие-то непонятные жесты, ускакал прочь. Думать о том, что это могло значить, у меня попросту не было времени.
В этот момент я услышал, как на горизонте, вдоль линии фортифицированных укреплений затрубили наступление горнисты. Легионы Марка Красса бросились на поле брани. По коже пробежал холодок. Ганник, Икрий и Тарк прямо на моих глазах начали перестроение и двинулись в сторону вала и рва. Я не верил своим глазам – эти сумасшедшие собирались принимать бой у наступавших римских легионов, и я пока что никак не мог им помешать!
Чувствуя, как приятно отяжеляет гладиус мою руку, я поскакал во весь опор к Висбальду, который сцепился с ветеранами.
– Висбальд!
Могучий нумидиец тяжелым ударом двуручного меча разбил в щепки щит одного из легионеров, но тут же отступил, тяжело дыша. Эвокаты сомкнули ряды, спрятали раненого. На груди Висбальда растеклось багряное пятно крови – меч одного из легионеров разрезал панцирь, однако нумидиец не обращал на рану никакого внимания, считая глубокий порез царапиной.
– Спартак! – вскричал он, завидев меня, и тут же отразил выпад легионера.
