Воистину: «В одиночку постичь и выразить смысл жизни значит сравниться с великими титанами Возрождения. Такова моя жена Гала, которую я обрел себе на счастье. Ее мимолетные движения, жесты, ее выразительность — это все равно что вторая Новая Симфония: выдает архитектонические контуры совершенной души, кристаллизующиеся в благодати самого тела, в аромате кожи, в сверкающей морской пене ее жизни. Выражая изысканное дыхание чувств, пластика и выразительность материализуются в безукоризненной архитектуре из плоти и крови.
Когда Гала отдыхает, могу сказать, что она равна своей грацией часовне Темпьетто ди Браманти, что близ собора Святого Петра Монтозио в Риме. И как Стендаль в Ватикане, я позже и независимо от него могу поставить на одну доску стройные колонны с ее гордостью, нежные и упорные перила с ее детскостью, божественные ступени с ее улыбкой. Долгими часами перед мольбертом, украдкой любуясь ею, когда она этого не замечала, я твердил себе, что она такое же прекрасное полотно, как работы Вермеера и Рафаэля. Тогда как другие, кто нас окружает, кажутся всегда так мало прорисованными, так посредственно отделанными, что похожи скорее на гнусные карикатуры, намалеванные на скорую руку голодным художником на террасе кафе».
Гала, Гала, Гала… Отныне, и присно, и во веки веков!
Несмотря ни на каких Аманд.
Аманда Лир была высоченная (рост 176 см) блондинка с длинными волосами и в символической юбочке. Полная противоположность крошке Гала. Певица писала в своих воспоминаниях: «Дали был наполовину лысым, толстоватым, он показался мне претенциозным и даже смешным…»
Однако довольно скоро она сочла, что художник очень мил. Да он и был таким. К тому же у него огромное состояние, и замок в Каталонии — Casa Dali (уголок которого запечатлен на прелестной картине «Дворик в Порт-Лигате»), и слава…
Аманда провела рядом с Сальвадором около десяти лет. Гала захотела иметь свой собственный замок, и Дали построил его в Пуболе — всего лишь в восьмидесяти километрах от Кадакеса, чтобы создать лишь иллюзию расставания. Там она проводила время среди красивых молодых людей (Гала питала особенную страсть к голубоглазым и некоторых, по слухам, подбирала чуть ли не на улицах), и самым ярким светилом в этом созвездии мужского очарования сделался супер-стар Джефан (Джеф) Фенхольд. Он был спутником Гала несколько лет. Она отчаянно, до судорог сердечных, влюбилась в певца и с восторгом исполняла самые нелепые и замысловатые его прихоти, которые рядом с прихотями Дали казались, конечно, убогими (ну подумаешь, студия звукозаписи по сравнению с интервью из скафандра!), но были куда более дорогостоящими, а главное, не приносили никаких дивидендов, кроме мимолетной улыбки этого красавца.
Штука в том, что в определенном возрасте для женщины мимолетно-благосклонная улыбка красивого юноши и сам факт его существования в ее жизни могут значить куда больше, чем даже счет в банке…
Хотя счет в банке у Гала тоже имелся. Да еще со множеством нулей, так что, несмотря на все ее охи-вздохи, прихоти Фенхольда отнюдь не разоряли ее.
И она ни на миг не оставляла попечением своего гениального мужа…
В 70-х годах у Сальвадора началась болезнь Паркинсона, потом Альцгеймера… Ну какое может быть творчество в таком состоянии?! Однако не только картины Дали приносили огромные доходы, но и тщательно созданный миф о нем. Ради увеличения суммы на своих банковских счетах и ради упрочения мифа, необходимого не только ей, но и всему, как была убеждена Гала, человечеству, она тайно наняла прекрасного художника Мануэля Баладаса, который подделал несколько сотен полотен Дали (говорят, чуть ли не семьсот!). А может быть, это только слухи, очередной миф для того, чтобы возвеличить не Дали (его безусловное искусство само себя возвеличивало, и как бы ни относиться к сему параноидальному бреду, великий талант отрицать невозможно), а себя, любимую, обожаемую…
Одним из таких мифов были и дневники Гала, которые многие стремились найти, но никто так и не нашел.
Существовали ли они? Неведомо. Однако некоторые выдержки из них — бывшие ли в реальности, выдуманные ли — цитируются довольно часто. И цитаты эти, право, производят-таки впечатление!
