Вернувшись, Маргарита нашла Астру сидящей на подоконнике и печально смотрящей в сад.
– Ну как, моя прекрасная! Я так хотела, чтобы ты поехала с нами. Охота – необыкновенное удовольствие.
Астра перевела взгляд огромных, исполненных тревогой глаз на подругу.
– Он приходил ко мне.
– Кто приходил?
– Сэр Рэйвз. Вымаливал прощение.
– Святая Мадонна! И что же ты?
– Я… я сказала, что постараюсь простить.
Хитрая улыбка забрезжила на лице Маргариты.
– Так он тебе понравился? Ты все-таки оценила его красоту и мужество?
– Бог с тобой, Маргарита, не знаю что и подумать. Он казался таким искренним, так сердечно сокрушался, даже встал на колени.
Астра отвернулась, ее нижняя губа дрожала.
– Но когда услышал, что я постараюсь его простить… набросился на меня… как животное и стал целовать в губы. И эти поцелуи мало напоминали дружеские.
В карих глазах Маргариты заплясали веселые искорки.
– Ну и как, понравилось? Что ты испытывала?
– Я… стыдно сказать.
Маргарита громко рассмеялась.
– Это прекрасно! Мы при дворе всего один день, а тебя уже преследует молодой рыцарь. Уверена, что ты влюбилась.
– Влюбилась! Я едва знаю этого человека. Страшно подумать, но… – Астра снова повернулась к подруге; ее длинные золотисто-коричневые ресницы опустились, скрывая глаза. – …сэр Ричард заставил меня почувствовать не что иное, как похоть. Я не посмею еще хоть раз остаться с ним наедине.
– Да, но ничто не мешает тебе проводить время в его обществе, в чьем-то присутствии, – заключила Маргарита. – Вилли предложил завтра осмотреть Лондон. Ты и сэр Рэйвз можете сопровождать нас, а мы будем вашим эскортом.
Астру мучили сомнения. Хотя она и обещала сэру Рэйвзу увидеться снова, но не была уверена в благоразумности своего обещания. Но зачем же тогда она вообще приехала в Лондон, если не познакомиться с городской жизнью? Просто на этот раз нужно проявить осторожность. Де Лэйси и Рэйвз поклялись охранять ее и Маргариту, и Астра верила, что, по крайней мере, лорд Вильям был человеком слова. Вдруг ее посетила неожиданная мысль. Она пристально посмотрела на подругу.
– Ты, кажется, заинтересовалась бароном Торнбери, и он достаточно состоятелен, чтобы твой отец остался доволен. Не хочешь ли выйти замуж за де Лэйси?
Маргарита нахмурила брови. Легкая морщинка прорезала ее гладкий загорелый лоб.
– Мне нравится Вилли, но я не уверена, что он платит мне таким же интересом. За все время, что мы вчера провели вместе, он ни разу не попытался поцеловать меня или прикоснуться иначе, чем по-братски. – Она пожала плечами. – Возможно, я для него недостаточно привлекательна.
– Может быть, де Лэйси слишком уважает тебя, чтобы давать волю рукам, как делает сэр Рэйвз, – передернулась Астра. – Он и в самом деле похож на зверя. Неудивительно, что его зовут Черный Леопард. В нем есть что-то совершенно необузданное и дикое.
Маргарита улыбнулась везению Астры. Слово «необузданность», по ее мнению, предельно точно описывало мужчину, обещавшего быть превосходным любовником.
Яркий месяц светил на небе, в воздухе разлились благоухание и нежная истома. Но даже прелесть вечера не в силах была выманить нищую публику из грубых таверен, которые, подобно большим неуклюжим кораблям, рядами тянулись вдоль берега. Проходя мимо, Ричард не удержался от гримасы отвращения. Обычно мерзости и затаенная опасность Саусварка возбуждали его. Сегодня все было по-другому. В его мыслях царил образ бледного, источающего свет существа, чьи губы были свежи, как сама весна. По сравнению с ним нищие кварталы Лондона выглядели отталкивающе убогими и жестокими. Ричард не мог отделаться от поднимавшегося над сточными канавами запаха мочи и гниющих отбросов и не обращать внимания на грубые голоса и гогочущий смех из темных переулков.
Его рот жадно подергивался при воспоминании о девушке, которую он только что оставил. Астра представлялась ему пределом мечтаний. Она была невыразимо сладостной, нежной и добросердечной, но под скромной наружностью угадывалась сердцевина из огненной, расплавленной как металл страсти. Если единственный поцелуй так воспламенил ее, что она сгорала от желания, то что же с ней будет, когда ему представится случай обольстить ее. Мечты о спелых, полных грудях, лежащих в его ладонях, о ее раздвинутых стройных ногах причиняли ему почти физическую боль. В какой-то момент окружающая мерзость как бы испарилась, и образ девушки словно окутал его чарами и очистил пресытившуюся душу. Может, она и вправду была ангелом.
